Безусловно, нет. Главное, что определяет экономическую динамику, причем не только темпы роста (или спада!), но и качество роста, — это система экономических отношений и институтов («правил игры»), реально действующих в стране. Социально-экономическая политика может эту систему несколько корректировать — к лучшему или к худшему. Законодатель может систему экономических отношений и институтов более или менее глубоко реформировать (естественно, не нарушая объективных экономических законов, которые, однако, можно по-разному использовать: не случайно же рыночная в своих основах экономика в одних странах развивается, в других стагнирует). Массы в условиях обострения социально-экономических и политических противоречий, когда «низы по старому не хотят, а верхи не могут», бурлят: возможна революция. Или контрреволюция. ХХ век дает массу примеров и первому, и второму. Впрочем, вопросы революции и контрреволюции давайте отложим, а вот о реформах и экономической политике предлагаю поговорить. И предельно откровенно. Результаты выборов в Думу, прошедших совсем недавно, — основание для такого разговора вполне достаточное.
В нашей стране на протяжении последних 20 лет сложилась и окрепла система экономических отношений и «правил игры», в которой круто замешаны в едином «салате», скрепленном цементом бюрократической власти, весьма разнородные ингредиенты.
Во-первых, наша экономика в основном все же является рыночно-капиталистической. В ней большая часть товаров и услуг производится на продажу и приобретается на рынке, цены если и регулируются, то в незначительных сегментах, подавляющее большинство граждан являются наемными работниками и получают в среднем весьма скромную зарплату, медианный уровень которой составляет порядка 35 000 рублей (порядка 500 долларов по курсу) в месяц, а большая часть богатства сосредоточена в руках 1% населения. Не забудем и о том, что уровень социального неравенства в нашей стране в 2 раза выше, чем в Западной Европе, и в 1,5 — чем в США, а по числу долларовых миллиардеров Россия принадлежит к кругу мировых лидеров вот уже который год.
Во-вторых, в нашей стране наблюдается мощное возрождение феодальных отношений. И дело здесь не столько в самодержавных иллюзиях в идеологии, сколько в реальных социально-экономических и административных практиках. В нашей системе активно развиваются отношения, весьма напоминающие эпоху заката «военно-феодального империализма», по которой все больше ностальгирует не только интеллектуальная, но и политическая «элита» нашей страны. «Внизу» к кругу таких феодально-бюрократически-капиталистических отношений относятся формы внеэкономического принуждения (своего рода крепостничества XXI века) во взаимодействии работника и хозяина. В РФ, в частности, практически невозможно организовать законную забастовку, создать федеральный независимый профсоюз и т.д. «Наверху» к пространству этих отношений принадлежат такие формы, как клановость, вассалитет (зависимость бизнеса от чиновничества), «ручное управление» и т.п. И все это на всех уровнях пропитано коррупцией и личной унией. Впрочем, ничего особенно нового, да и специфически-российского в этом, как ни странно, нет: это типичные черты периферийного капитализма, описанного много десятилетий назад Раулем Пребишем на примере Латинской Америки.
В-третьих, в нашей стране, 30 лет назад, казалось бы, отказавшейся от социалистического созидания, все же сохраняются многие черты прежней системы. Фрагментарно, в деформированном виде, но сохраняются — главным образом в низовых практиках. В том, что немалое (хотя и все сокращающееся) количество людей все еще стремится, выбирая работу, быть там, где твой труд будет приносить пользу людям, а не только обогащать себя любимого. В том, что мы еще готовы к взаимопомощи и солидарности, что проявилось, в частности, в работе медиков и волонтеров во время вспышки ковида. В том, что мы еще не разучились думать о Родине, а не только о себе и своей семье… Сохраняются эти элементы социализма (хотя еще раз подчеркну, в деформированном виде и фрагментарно) и в системе экономических отношений и ее материально-технической базе. У нас до сих пор существует бесплатное (ну, или формально полубесплатное) здравоохранение и образование. У нас сохраняются и даже кое-как развиваются атомная энергетика, космос, оборонная промышленность, некоторые отдельные области науки и высоких технологий. Все это черты экономики не периферийной, а экономики развитого, социализированного капитализма.
Все эти три блока отношений в нашей экономике сращены в единый конгломерат и держатся вместе благодаря жесткой вертикали государственно-бюрократической власти. Результат — Россия как страна олигархически-бюрократического позднего капитализма полупериферийного типа.
А при чем здесь новая Дума, спросит читатель?
Отвечу: новая Дума — это отражение описанной выше системы в кривом зеркале российских выборов, Десять лет стагнации и десять лет абсолютное большинство у партии власти при 15–20% мест у левой оппозиции, основные социально-экономические идеи которой разделяет большинство граждан России.
Сначала коротко поясню этот парадокс, а потому отвечу на вопрос о его причинах.
Пояснение. Представим себе, что в РФ сейчас (скажем, одновременно с переписью) провели опрос населения, поставив примерно следующий круг вопросов:
• Считаете ли вы, что в России все среднее и высшее образование и медицинское обслуживание должны быть бесплатными?
• Считаете ли вы, что в России должен быть введен прогрессивный налог на доходы (не менее 35–45% для долларовых миллионеров при 0% для бедных) и на наследство?
• Считаете ли вы, что в России вся природная рента должна идти на цели экономического и социально-культурного развития, а не в доходы олигархов?
• Считаете ли вы, что в России возраст выхода на пенсию должен составлять 55 и 60 лет для женщин и мужчин соответственно?
Я уверен (и это подтверждают многочисленные социологические опросы), что подавляющее большинство граждан РФ ответят «ДА».
Тогда почему же это самое большинство голосует за партию, которая в своей законотворческой деятельности на все эти вопросы постоянно и последовательно отвечает «НЕТ»?
Ответ известен. И дело здесь не только в кривизне зеркала (электорального процесса), хотя оно имеет место быть. Главная проблема в другом. «Не вини зеркало, коли рожа крива», — говорит старая пословица, и в данном случае она права: мы сами пока еще не можем взять на себя ответственность за глубокое реформирование российской социально-экономической системы. А за нас это никто сделать не сможет. Это в принципе невозможно без активной действенной (а не только электоральной) поддержки снизу решительных, ответственных и пользующихся уважением доверием левых сил. В РФ в настоящее время нет ни таких левых, ни такой готовности большинства граждан. И люди это если не понимают, то чувствуют. И не голосуют за вяловато-нерешительно-послушную оппозицию. Точнее, голосуют, но ровно настолько, чтобы она вроде бы как и была, но сделать ничего не могла. Народ всегда прав. К сожалению, он прав и в своем бездействии.
Но это пока. Ситуация в стране меняется на глазах, и я не поручусь, что нынешняя Дума и остальные ветви власти так и дотянут спокойненько до новых выборов…