Приступая к написанию этого материала, я довольно долго думал: уместен ли здесь иронический тон? Применительно к трагедии, с которой все началось — гибели сотрудника белорусских спецподразделений во время осады квартиры вооруженного преступника, — точно неуместен. Применительно к драматическим событиям, которые сейчас раскручиваются вокруг «Комсомольской правды» в Белоруссии, тоже совершенно неуместен — причем во многих смыслах сразу. Не знаю, была ли написанная журналистом Геннадием Можейко и провисевшая всего несколько минут на сайте газеты в своем первоначальном виде статья об убившем сотрудника спецслужб «хорошем парне» достаточно корректной. Но даже если и не была, это точно не является веским основанием для таких действий, как блокировка сайта «КП» в Белоруссии или тем более задержание журналиста — причем, как утверждается, на территории России (если это действительно так, то хотелось бы получить исчерпывающие объяснения, как такое возможно).
Короче, в ситуации содержится очень мало поводов для иронии. Но если попытаться без иронии разобраться в мотивах действий президента Белоруссии, то такие попытки заведомо обречены на провал. «Хотел бы обратить внимание представителей братского народа на работу наших спецподразделений во время нейтрализации группы ЧВК «Вагнер». Я хотел бы, чтобы они там посмотрели на действия наших ребят против тридцати прошедших не одну войну специалистов, которые не только не успели штаны натянуть на пятую точку, но даже глазом не успели моргнуть», — так Александр Лукашенко под прицелом телекамер заклеймил обвинения в непрофессионализме, которые якобы звучат из уст сотрудников российских спецслужб в адрес своих белорусских коллег.
Я бы понял гордость президента Белоруссии, если бы он возглавлял, скажем, правительство Республики Коморские Острова. В 70–80-е годы прошлого века трех десятков «прошедших не одну войну специалистов» во главе со знаменитым французским «солдатом удачи» Бобом Денаром действительно было достаточно для того, чтобы на регулярной основе менять местных президентов. Но Лукашенко возглавляет не малоразвитое африканское государство. Он лидер страны с населением больше чем в девять миллионов человек — страны с сильной армией и сильными спецслужбами. Точно ли задержание «целых тридцати человек» в центре такого государства элитным подразделением белорусских спецслужб является таким уж весомым поводом для гордости? Но допустим, что является. Допустим, что захват был организован блестяще. Это никак не меняет того факта, что, отдав приказ о подобном захвате, Александр Лукашенко организовал сам себе политическую катастрофу.
Президент Белоруссии поддался на разводку Службы безопасности Украины и американского ЦРУ. Лукашенко едва не разрушил свои отношения с Россией, дезориентировал свой электорат накануне критически важных президентских выборов и, как следствие, лишь чудом удержался у власти. Очень значимое «достижение», ничего не скажешь! События, которые имеют место сейчас, не носят такого политически судьбоносного характера, как в прошлом году. Но парадоксы отношения Александра Григорьевича к своему «главному стратегическому союзнику и партнеру» вновь у всех на виду и во всей своей красе. С одной стороны, политическое руководство в Москве и политическое руководство в Минске «связано одной цепью» — интеграционной, и не только. С другой стороны, Лукашенко, несмотря на свою привычку делать заявления в стиле «у России нет более надежного друга, чем я!», относится к России с очень большим подозрением.
Особым объектом такого подозрения являются российские СМИ — и на территории РФ, и особенно на территории самой Белоруссии. Вещание российских телеканалов на территории соседнего государства цензурируется — причем иногда самым причудливым образом. Например, уже многие годы из эфира вырезаются выступления Путина на парадах Победы. Официальный Минск саботирует создание корпунктов российских СМИ, бесконечно тянет с выдачей аккредитаций российским журналистам. Конечно, если рассуждать в логике сохранения власти на бесконечно долгий период у такого поведения есть свое объяснение. Лукашенко считает очень важным сохранить свою абсолютную монополию на «пророссийскость» в Белоруссии и не готов ей делиться даже с самой Россией.
Это никоим образом не мешает ему опереться на «информационное плечо» Москвы в тяжелую минуту. Уже давно ни для кого не секрет: когда прошлым летом Александр Григорьевич оказался на грани потери власти, образовавшиеся бреши в информационном пространстве Белоруссии были закрыты российскими специалистами. Но как только острая необходимость прошла, гостям из Москвы предложили в тот же день отправиться домой. Сейчас Лукашенко, видимо, считает свое положение абсолютно прочным и поэтому возвращается к своим привычным политическим играм.
Здесь и реверанс в отношении белорусских силовиков, и попытка вбить клин между ними и Москвой. Мол, смотрите, как горячо я защищаю ваши интересы и как к вам на самом деле относятся ваши «коллеги» в России! Здесь и попытки прижать всех к ногтю и, заставив лояльных дрожать каждую минуту, превратить их в суперлояльных и полностью контролируемых. Здесь и стремление показать, что «никакой я вам не заложник России», как опрометчиво решили некоторые. Здесь, наконец, просто странные поступки, совершаемые потому, что «я могу и хочу совершать странные поступки». С точки зрения Лукашенко, в его действиях есть масса самых разнообразных положительных моментов. Но весь «выигрыш» президента Белоруссии — если он, конечно, вообще есть в природе — носит чисто тактический характер. А вот весь проигрыш — он сейчас совсем неочевиден, но позднее непременно проявит себя — носит характер стратегический.
Но вот чей именно это проигрыш — лично Александра Григорьевича? Возможно, но не факт. Российско-белорусских отношений? Однозначно да. Лукашенко продемонстрировал, что он ни капельки не изменился, ни извлек уроков из опыта своей «блистательной победы» над ЧВК «Вагнер» — со всеми вытекающими последствиями в плане возможного возникновения новых подобных ситуаций. Пусть это станет важным уроком для Москвы — для всей российской политической, силовой и журналистской элиты. А что же до нынешнего кризиса, то не буду понапрасну сотрясать воздух и восклицать «доколе?!» Мы все прекрасно знаем, что в отношении Лукашенко подобные восклицания не работают. В его отношении работают лишь методы тихого, спокойного и, как правило, закулисного убеждения. Только так директора нашего совхоза можно сподвигнуть на добровольный отзыв саранчи со своих собственных полей. Хотелось бы, конечно, чтобы совхозное начальство так не чудачило. Но другого директора у нас (или, вернее, у них) пока нет, и предвидится.