Россия доминировала над Китаем: Поднебесная была вынуждена в 1898-м передать в аренду Порт-Артур, разрешить строительство на территории Маньчжурии КВЖД. Россия сыграла важнейшую роль в разгроме «боксерского» восстания, ее войска первыми вошли в Пекин и на тот момент контролировали Маньчжурию.
Китайская империя трещала по швам, отдавая кусок за куском своей территории иностранцам (еще в 1860-м она передала России правобережье Амура площадью несколько сот тысяч квадратных километров). Она сохраняла вполне средневековое устройство, ни о каких современных науках и искусствах не было и речи. И жалкое положение оккупированной европейскими державами полуколонии предвещало дальнейшие невзгоды.
В 1911-м случилась Синьхайская революция, принесшая неисчислимые бедствия китайскому народу. Страна распалась как единое целое, из нее вышли Тува, Монголия, Тибет, а на территории собственно Китая образовались десятки независимых сатрапий во главе с генералами, началась гражданская война всех против всех, длившаяся до 1949 года. На нее наложилась оккупация Японией, которая к 1945-му имела под своим контролем большинство крупнейших городов страны — Пекин, Тяньцзинь, Шанхай, Нанкин, Гуанчжоу, Мукден.
Однако спустя сто лет, в 2001 году, картина выглядела противоположным образом. Китай был един (за исключением Тайваня, но в Гонконге и Макао колонизаторы спустили свои флаги), могуч, интенсивно развивался темпами, восхищавшими весь мир. Россия, вернее, то, что от нее осталось под названием РФ, напротив, потеряла половину своего населения, четверть территории и находилась в экономическом упадке.
Что же случилось в XX веке с обеими империями? Почему одна смогла возродиться как Феникс из пепла, а вторая безвозвратно развалилась?
Повторю: и Россия, и Китай были именно континентальными империями — в противовес таким разделенным морями, как Британская или Французская, например. Они прибавили к своему этническому ядру новые территории примерно в одно время — в XVII–XVIII вв. До того Русь замыкалась Уралом на востоке, Польшей у Смоленска — на западе. Точно так же Китай до этого времени занимал примерно одну и ту же территорию со времен Цинь Шихуанди на протяжении двух тысяч лет — без Тибета, Синьцзяна, Маньчжурии т.д. Обе страны оказались в XX веке под властью коммунистов и стали жертвой радикальных социальных, политических и экономических экспериментов, невиданных в истории.
И в России, и в Китае изначальное этническое ядро с течением времени было раздроблено: в первой — на великороссов, малороссов и белорусов; во второй классический язык разошелся на семь наречий, которые взаимонепонимаемы и различаются между собой куда сильнее, чем русский и украинский.
Важнейшей точкой бифуркации стало государственное устройство при коммунистах. Большевики разрезали Россию на союзные республики, формально независимые, превратив страну (на бумаге) в подобие конфедерации. И когда Горбачев, желая сделать свою власть независимой от партии, объявил «свободные» выборы в республиках, он фактически подписал единому государству смертный приговор. В Китае Мао не пошел по ленинскому пути, ограничившись автономией для Тибета. В итоге Гонконг и Макао вынуждены были вернуться под власть Пекина — желали они того или нет, — а Тайвань весь мир признает частью Китая.
Вторым ключевым моментом стала личность реформатора. Сегодня очевидно, что Горбачев абсолютно не обладал интеллектуальными и волевыми качествами для этой роли. Молодой и энергичный Михаил Сергеевич развалил страну за шесть лет, тогда как старый коминтерновец, сознательно в юности выбравший марксизм и революцию, Дэн Сяопин, напротив, дал Китаю толчок для развития.
Не хотелось бы углубляться здесь в вопрос: почему реформы в СССР пошли не так, как в Китае? В конечном счете все зависело от фигуры первого лица. Я не считаю, что в Кремле должны были слепо копировать китайский опыт. Разумеется, экономики и страны были разные. Если что и нужно было брать у Пекина, так это прагматизм и стремление жить своим умом — то, что начисто отсутствовало у Горбачева и его окружения.
В-третьих, неблагоприятная внешнеполитическая обстановка. Грубо говоря, Запад в лице Америки не сделал в отношении Москвы и малой доли того, что он сделал в отношении Китая. Желание любой ценой победить в «холодной войне» привело к парадоксальным последствиям. Ричард Никсон протянул в 1972 году руку помощи оголтелому маоистскому режиму, а не брежневскому, на его фоне просто либеральному. Если бы те усилия и средства, которые вложили американцы в Китай в 70–80-е, были направлены в отношении СССР, вся мировая история могла пойти в другом направлении.
Эти три фактора представляются мне основными. Разумеется, следует иметь в виду и другие. Тут и длительность коммунистического режима в СССР, сильнее исковеркавшая сознание. И на почти три тысячи лет более долгая история Китая — важная основа для чувства уверенности и самоуважения не только во время переговоров, но и любого взаимодействия с Западом. И гигантское преобладание в населении ханьцев — по сравнению с СССР, где великороссы едва ли составляли и половину, при этом собственно «русские» оказались расколотыми на три племени, тогда как китайцы всегда политически были едины, несмотря на языковые различия.
Как бы там ни было, столь разительный финал истории двух империй не был обусловлен объективно, а стал результатом разного рода субъективных решений и факторов, которые и привели к нынешнему положению дел. Это урок, который следует иметь в виду следующим поколениям российских политиков.