Взгляд на происходящее из-за океана наглядно демонстрирует заголовок недавней статьи обозревателя CNN Роба Пичета: «Талибан» объявил о победе. Теперь они должны считаться со страной, погружающейся в хаос».
Аргументация Пичета состоит в том, что за 20 лет присутствия американских войск в Афганистане произошли существенные изменения. Появилось худо-бедно работающее светское государство, объекты инфраструктуры, прослойка среднего класса. Выросло новое поколение, которое привыкло к нормам современной жизни и будет сопротивляться навязыванию жестких канонов шариата. Автор завершает статью высказыванием эксперта Международного института стратегических исследований Бенджамена Петрини: «Молодые студенты и представители среднего класса хотят иметь право голоса, и «Талибану» (организация признана террористической и запрещена в РФ) придется с этим считаться».
Но дело не только в социальных, этнических и религиозных противоречиях и конфликтах, которые создают напряжение во внутренней политике в Афганистане. Талибам нужна международная легитимность, однако США не признают новую власть без выполнения ряда жестких условий. Прежде всего это касается соблюдения прав женщин, но вряд ли талибы согласятся отступить от своих догм. Поэтому США будут использовать «мягкую силу» для ослабления влияния «Талибана» в Афганистане.
В России прозвучало множество злорадных комментариев по поводу «поражения» США в Афганистане. Это популистская риторика, а в реальности присутствие американских войск в Афганистане обеспечивало стабильность в регионе, и Россия была одним из бенефициаров этой стабильности. Теперь «предохранитель» убрали, и Афганистан становится источником региональной нестабильности. России необходимо вырабатывать четкую стратегию действий в новой обстановке.
На сегодняшний день позиция России выглядит двойственной. С одной стороны, делегацию талибов встречали в Москве на уровне МИД, что называется, с распростертыми объятиями. В то же самое время движение «Талибан» остается в России под запретом как террористическая организация. Посол России в Афганистане Дмитрий Жирнов называл талибов «адекватными мужиками». И в то же самое время на высшем уровне звучали заявления о том, что страны Центральной Азии получат всю необходимую поддержку на случай вооруженных конфликтов на границе с Афганистаном. С теми самыми «адекватными мужиками».
Эти метания носят тактический характер, но стратегии за ними не просматривается. Есть целый ряд обстоятельств, которые давят на внешнеполитический курс России и вынуждают совершать причудливые зигзаги на международной арене.
Конфликт России с Западом достиг такой стадии, что даже оформился в концепцию «поворота России на Восток». В ней сообщается, что «поворот предполагает отказ России от безуспешных попыток интеграции в евроатлантическую систему (которые начались после окончания «холодной войны»), предпочтение связей с «не-Западом» и включает как развитие российского Дальнего Востока, так и кооперацию со странами Азии».
Восточный экономический форум стал одной из площадок, призванной обеспечить экономический «прорыв» России в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Объявленный на форуме президентом Владимиром Путиным «беспрецедентный налоговый режим» на Курильских островах, подписание соглашения о строительстве города Спутник неподалеку от Владивостока — все это элементы политики «поворота на Восток».
Однако на Востоке у России не только большие возможности. Владимир Путин назвал в ходе выступления на ВЭФ отсутствие мирного договора с Японией «нонсенсом» и фактически пригласил японцев инвестировать в новую «безналоговую гавань» на Курильских островах. Но для Японии вопрос об островах не экономический, а политический. И этот жест вряд ли сдвинет с места зашедшие в тупик переговоры по островам Курильской гряды. Таким образом, отношения России с Японией остаются прохладными, в то время как Джо Байден взял курс на укрепление стратегического союза США с Японией в противовес Китаю.
В то время как тлеющий конфликт России с Японией имеет долгую предысторию, резкая смена власти в Афганистане, по сути дела, означает окончание целой эпохи относительной стабильности в регионе. Афганистан и страны Центральной Азии примыкают к АТР и играют важную роль в планах дальнейшего экономического развития крупных геополитических игроков. Если Афганистан вновь погрузится в длительную гражданскую войну, то он станет «плацдармом нестабильности», который будет экспортировать хаос в соседние страны.
В ситуации обострения внутренних конфликтов талибам для поддержания своей легитимности, возможно, придется начать экспансию в соседние страны в поиске новых сторонников. Причем, как представляется, экспансия идеологическая гораздо опасней военной. Центральноазиатские страны имеют те же изъяны, которые привели к быстрому обрушению прежней власти в Афганистане: коррупция чиновников, низкий уровень жизни большинства населения, безработица, разрыв в доходах между богатыми и бедными, отсутствие «социальных лифтов» для молодежи… Поэтому для распространения идей лидеров «Талибана» в странах Центральной Азии условия более чем благоприятные.
Поскольку Афганистан теперь лишился денежных вливаний со стороны США, талибы активно ищут новых «спонсоров». В частности, они декларируют намерение сотрудничать с Китаем. Так, итальянская газета La Repubblica сообщает, что движение «Талибан» назвало Китай своим главным партнером в восстановлении Афганистана и экономической поддержке страны. Представитель талибов Забихулла Муджахид заявил: «Китай будет нашим главным партнером и представляет для нас прекрасную возможность, потому что он готов инвестировать в нашу страну и поддерживать усилия по восстановлению». Муджахид также сообщил, что «Талибан» рассматривает Россию как важного партнера в регионе.
Фактически в АТР сталкиваются интересы США и Китая, а остальные страны вынуждены определяться, за какую «команду» они будут играть или пытаться балансировать между ними. Россия декларирует стратегическое союзничество с Китаем, однако и полностью захлопнуть «окно в Европу» тоже не представляется возможным. При всей значимости Азиатско-Тихоокеанского региона торговые отношения с Западом не утратили своего значения для российской экономики. Иначе не было бы смысла, к примеру, с такими боями пробивать проект «Северный поток-2». Россия угрожает Западу сближением с Китаем, но не собирается отказываться от энергетической экспансии на западные рынки.
Также не следует забывать о том, что для Советского Союза война в Афганистане закончилась провалом. И эта «афганская травма» не позволяет российскому руководству всерьез рассматривать возможность военного присутствия в Афганистане. Заявления о готовности принять участие в восстановлении Афганистана тоже не будут восприняты в России на ура. Ведь это означает очередную финансовую помощь другой стране, в то время как в самой России социально-экономическое положение весьма депрессивное.
На данный момент позицию России по Афганистану можно характеризовать скорее как выжидательную. Однако ситуация в Афганистане развивается очень динамично и непредсказуемо. Радость от «поражения» США может вскоре смениться осознанием необходимости более активного участия в афганских делах.
Парадокс ситуации состоит в том, что пока в Афганистане присутствовал американский военный контингент, пропаганда убеждала россиян, что основная угроза стране исходит с Запада. Однако после вывода американских войск из Афганистана угроза нестабильности на Востоке выглядит намного реальней и опасней, чем «агрессия стран НАТО» на западных границах России.
С учетом того факта, что страны Центральной Азии обеспечивают Россию дешевой рабочей силой (по инициативе Минстроя будут даже организованы чартерные поезда для мигрантов), афганский «плацдарм нестабильности» может стать не только внешней, но и внутренней угрозой для России. Но инерция прежней политики «поворота на Восток» еще сохраняется, а стратегия противостояния новым угрозам пока публично не сформулирована.