Батька устроит плохой «политический театр»? Вовсе нет. До своего визита в Минск я не верил, что можно отсидеть восемь часов на пресс-конференции политического деятеля и не потерять при этом интерес к происходящему на сцене. К выводу о том, что Батька никуда не уходит, меня подтолкнула многогранность политического театра Александра Лукашенко: даже произнося ритуальные фразы о своей неизбежной скорой отставке, Батька всячески сигнализировал, мол, не дождетесь.
Холл второго этажа Дворца Независимости перед залом, в котором проходил «Большой разговор», представляет собой гигантскую фотовыставку, объединенную общей темой: «И это все о нем». Лукашенко с Милошевичем, Лукашенко с Зеленским (видимо, забыли снять), Лукашенко с армией других мировых политических деятелей, очаровательный маленький мальчик Саша Лукашенко на трехколесном велосипеде, бравый пограничник Лукашенко на страже рубежей родины в 1976 году в Бресте, директор передового совхоза Лукашенко на маевке в родном хозяйстве в самом конце 80-х.
Почему эти детали важны? Потому что они позволяют создать очень точное впечатление об атмосфере. Дворец Независимости — это не только рабочая резиденция главы государства, но и «правление» большого зажиточного хозяйства, совхоза размером во всю страну. А может ли пребывающий в добром здравии настоящий рачительный хозяин оставить на кого-то свое хозяйство: кур, гусей, уток, коров и прочее и прочее? Конечно, нет. Вот и Лукашенко не может. Во-первых, потому что, судя по его восьмичасовой конференции, он явно пребывает в добром здравии, а во-вторых, потому, как сказал сам президент Белоруссии, он «вросся в эту страну, а она в меня».
Вот Лукашенко спрашивают: не испытывает ли он душевного дискомфорта, передавая в рамках белорусской конституционной реформы часть своих президентских полномочий другим органам власти? Выясняется, что лично у Александра Григорьевича никого душевного дискомфорта нет. Но зато этот дискомфорт присутствует у других — начальников тех самых органов власти, к которым сегодня эти полномочия должны перейти. Батька сетует: мол, не хотят они этих полномочий, боятся ответственности. Почему боятся? Потому что, как бесхитростно объяснил Александр Григорьевич, общий контроль над осуществлением этих полномочий он все равно оставил за собой.
В весьма любопытной манере, по мнению Лукашенко, должны пройти будущие президентские выборы без его участия в качестве кандидата. Лукашенко видит себя в роли играющего тренера всех кандидатов, арбитра над схваткой и подробного повествователя о плюсах и минусах каждого из них в прямом телеэфире. Звучит несколько нереалистично? Не переживайте, не будет этого на нашем веку. Во всяком случае, именно такой вывод напрашивается, если опираться на реакцию президента на «журналистские вопросы» местных СМИ: «Мы любим нашего президента, мы им гордимся, мы его никуда не отпустим. Александр Григорьевич, вы должны обязательно принять участие в качестве кандидата и в следующих президентских выборах». Зал бешено аплодирует, а сам президент с явным удовольствием снисходительно замечает: «Ну, ты слишком там меня не хвали!» Думаете, я преувеличиваю? Отнюдь. Я преуменьшаю. Когда кто-то из журналистов начинает заискивать перед президентом на больших пресс-конференциях с Путиным, это выглядит и неловко, и смешно, и неубедительно, и искусственно. А вот во Дворце Независимости в Минске это смотрится абсолютно органично. Глядя в честные и искренние глаза девушки Ксюши с главного местного государственного телеканала (извиняюсь, за фамильярность, но так ее назвал сам Александр Лукашенко) или не менее эффектные глаза некой юной блогерши в красном, которая произнесла приведенную выше цитату про нежные чувства к президенту, я ни на секунду не сомневался: действительно, любят.
Любят президента и сгорают от желания «вырвать из тьмы невежества» тех, кто до сих пор не понял и не оценил масштаба личности Батьки. Всех западников, которые осмеливались задавать Александру Григорьевичу «провокационные вопросы» сначала словесно утрамбовывал сам Лукашенко. А потом за них принимались патриотично настроенные общественники. Вот, например, дама в зеленом кричит на корреспондента Би-би-си, мол, те, за кого вы заступаетесь, хотели всех изнасиловать — и меня, и остальных.
Сидящие тут же в зале «прочие официальные лица» — вся верхушка администрации президента, правительства и силовых структур — вели себя, разумеется, более сдержанно. Но на это сдержанное поведение тоже было крайне любопытно посмотреть. Как только Лукашенко упоминал какого-нибудь чиновника, тот сразу вскакивал с места, вытягивался во фрунт и замирал в такой позиции. Я бы на их месте тоже замирал. Лукашенко постоянно говорил о тех, кто ему без лести предан, и тех, кто его предал, — включая, как следовало из контекста, некоторых действующих высокопоставленных чиновников, которых из каких-то соображений пока не трогают.
Не очень похоже на поведение политика, который вот-вот готов отдать власть, правда ведь? Весь пафос мероприятия был прямо противоположен. Лукашенко целенаправленно пытался подвести черту под периодом мощной политической нестабильности в Белоруссии, дать старт новому периоду в современной истории республики, в котором нет уже места попыткам его свержения. Было дано объяснение и тому, почему такая попытка вдруг стала возможной в прошлом году. Как сказал Александр Григорьевич, из-за борьбы с ковидом и попытками «навязать всем намордники» у него не было времени и возможности проводить полноценную предвыборную кампанию. А переносить выборы он, как ярый приверженец демократических принципов, тоже не хотел. Вот и вышла небольшая заваруха, которая с использованием некоторыми недобросовестными лицами компьютерных технологий была представлена на зарубежных экранах как очень даже большая.
Насколько убедительной является такая версия произошедших в Белоруссии драматических событий, пусть каждый решает сам. Но вот лично для меня стопроцентно убедительным показался сам Лукашенко. Он не изображал уверенность. Он на самом деле был уверен — в том, что он всех победил и перекрошил, в том, что враждебными странами управляют политические пигмеи и «мерзавцы» (я потерял счет тому, сколько раз это слово было произнесено Александром Лукашенко во время конференции). Наконец, Лукашенко абсолютно уверен в том, что эпоха Батьки в Белоруссии еще далека от своего завершения. Видимо, именно ради демонстрации такого эффекта и был задуман «Большой разговор» с Александром Лукашенко. Можно констатировать, что мишень поражена.
Минск