- На сегодняшний день, никаких новостей по Роману Протасевичу нет, - начала разговор Инесса Оленская.
- Сколько раз вы с ним встречались?
-Два раза.
- Ваше впечатление о нем.
- Очень взрослый, сильный, мужественный человек, который принимает ситуацию, какая она есть, и решает проблемы по мере их поступления. Вот так бы я о Романе отозвалась. Он начитанный, умный. Обратила внимание, что у него красивая, правильная, хорошо поставленная речь.
- После первого свидания вы сказали, что Роман бодрится. Его родители засомневались.
- Это же родители, имеют право, речь ведь об их ребенке. Я бы тоже, наверное, не поверила.
- Близкие Протасевича наверное, вам допрос устраивали по поводу его самочувствия?
- Нет, все хорошо с родителями. Они поговорят, вроде успокоятся, а потом опять начинают волноваться. Такое поведение свойственно близким тех, кто попал за решетку.
- Родители живут в Праге. Не собираются приехать в Белоруссию?
- Не знаю, не обсуждали с ним этот вопрос.
- Протасевича сначала поместили в СИЗО-1, а потом перевели в СИЗО КГБ. С чем это связано?
- Мне тоже интересно, почему так произошло. По таким делам обычно люди сразу попадают в СИЗО КГБ. Не знаю, почему он сидел в СИЗО-1 на Володарского.
- Во время вашей встречи Протасевич просил о чем-то?
- Просил передать книжки. Какие именно, не сказал. Я сегодня сходила в книжный магазин, переписала штрих-коды некоторых книг.
- Вы сами выбирали, что ему почитать?
- Да, исходя из того, какое у меня о нем впечатление сложилось. Мне показалось, он любит интеллектуальную литературу. На следующей встрече я попрошу его написать заявление по поводу выбранных мною книг. Их ему доставят прямо из магазина.
- То есть нельзя, чтобы книги кто-то еще брал в руки?
- Нежелательно. Мало ли, вдруг кто-то обведет буквы.
- Какие книги вы подобрали?
- Жауме Кабре «Я исповедуюсь», сборник рассказов и повестей Эрика-Эмманюэля Шмитта и роман Донны Тартт «Щегол».
- Сам Протасевич на видеозаписи говорил, что сотрудничает со следствием. Мог ведь отказаться давать показания...
- Вопрос касается дела, не могу комментировать.
- После того, как появилось видео с его признаниями, многим показалось, что его били, а синяки замазали. Вы что думаете?
- Когда везде об этом говорили, начинаешь сомневаться: может, так оно и есть.
- Вы при личном общении к нему приглядывались?
- Конечно. Сам отрицал избиения. Более того, удивлялся, что в СИЗО всех арестованных называют по фамилии, а к нему обращаются по имени-отчеству.
- То есть явных синяков на его лице не заметили?
- На лбу есть небольшая ссадина. По словам Романа, он сам себе ее поставил: долго стоял, устал и прислонился лбом к стене. Других повреждений я не заметила.
- Сейчас Протасевичу многие СМИ припоминают его участие в боевых действиях на Донбассе. Но это же дело не имеет отношения к событиям в Белоруссии. Или все свалят в одну кучу?
- Я не знаю. Этот вопрос тоже не комментирую. Не могу сказать, относится этот эпизод к делу или нет.
- В целом ваш подзащитный нервничает, боится?
- При нашей встрече он был довольно активным, разговорчивым, реагировал на шутки.
- В камере Роман один находится?
- У нас человека помещают в одиночную камеру, если он что-то нарушил, получил взыскание. Роман ничего не нарушал. Просил передать родителям, что в камере у него подобралась интересная компания. Все общаются между собой, обсуждают многие жизненные вещи.
- Сколько человек с ним в камере?
- Он не говорил.
- Вы защищаете личного врага Лукашенко. На вас не оказывают давление?
- Нет, я делаю свою работу. Все законно. Я - смелый человек, оцениваю проблемы, если они возникают, наперед не фантазирую.
- Раньше у вас были громкие дела?
- Пожалуй, это самое громкое дело. В Белоруссии еще не было прецедентов, которыми бы интересовался весь мир.