- Владимир Митрофанович, в послевоенные годы у наших дипломатов не было более важной задачи, чем служба в ГДР и ФРГ. Вы служили в советском посольстве обеих стран?
- Верно. Наш народ дал нам, дипломатам, наказ: сделать все, чтобы с немецкой земли никогда больше не исходила угроза новой войны. Вместе с нашими немецкими друзьями-антифашистами и коммунистами мы прилагали все силы, чтобы его выполнить.
В 1952 году прибыл в Берлин, столицу ГДР, где советских людей встречали лозунгом: «Ваша Победа - наше освобождение!» Моим главным начальником был Владимир Семенов, политический советник Верховного Комиссара СССР в Германии. В ГДР я получил хорошую дипломатическую практику в дружественной атмосфере.
А в 1955 году, «без пересадки», был командирован в ФРГ в ранге атташе для службы в нашем первом посольстве в этой стране. В общей сложности у меня было четыре длительных командировки в Германию.
- Вы встречались с бывшими офицерами вермахта, дивизий «Waffen SS», прошедших дважды огненным катком по нашей земле, разрушивших ваш родной город Сталинград, моривших голодом и холодом Ленинград. Как проходило общение с ними?
- Офицеры Waffen SS остались особой кастой в Германии. После войны они получили хорошую пенсию. На политической сцене старались не светиться.
Встречался я с ними лицом к лицу на различных мероприятиях. Впечатление удручающее. Разговаривали с сотрудником советского посольства "через губу", не скрывая вражды. Однажды я возвращался домой в городок на такси. Водитель замешкался, а за нами ехал «Мерседес». Его водитель, здоровенный мужчина, остановился посередине улицы и начал поливать нас матом на чистейшем русском языке! Угадайте, кто это был? Участник Восточного похода. Даже в ресторан эсэсовцы ходили строем по пять-семь человек. Сохраняли "братство по оружию" Все, как один, под два метра ростом и с лицами "расы господ".
Когда я работал в Берлине, перед командировкой в ФРГ, то там устраивали встречи рабочих обоих германских государств. Подходит ко мне здоровый немец из ФРГ, с военной выправкой и спрашивает: «Ты немецких девочек уже попробовал?» «Нет», - отвечаю я. «Почему?- удивился немец. - То, в чем нуждается мужчина, он должен иметь!» Вот в каком духе воспитывал фюрер Гитлерюгенд...
Была у меня, правда, одна особая встреча с офицером Waffen SS. В ресторане подсел ко мне немец и рассказал, что воевал эсэсовцем на Восточном фронте. Был ранен и лежал на поле боя пока без всякой надежды, русские санитары не спасли ему жизнь. Вот он был очень благодарен русским. Свое мировоззрение он сильно поменял. Кстати, в 1958 году началось движение бывших советских военнопленных "Бунт совести". Их стали призывать в Бундесвер, а они воспротивились: «Мы дали русскому народу слово не поднимать больше оружия против него».
Что ж еще до офицеров вермахта, то у меня был тесный контакт со священником Евангелической церкви Германии, познакомил меня с ним в 1981 году советник посольства, которого я сменил в Бонне. Он был не одинок, среди бывших офицеров Вермахта, сменивших военный мундир на сутану священника, большой популярностью в ФРГ пользовался священник Евангелической церкви Мартин Нимёллер, бывший офицер-подводник.
Был у меня еще один знакомый, бывший офицер вермахта. Я поддерживал с ним деловые контакты. Заговорили, естественно, однажды о войне, о преступлениях нацистов на территории СССР. Немец сказал, что воевал под Ленинградом, и о преступлениях германской армии «ничего не слышал». Такой была политическая линия в ФРГ. Даже в кошмарном сне немцы не могли себе представить, чтобы канцлер Аденауэр выступил с разоблачениями преступлений Гитлера!
Да, Аденауэр мягко пожурил немецкий народ, который легко поддался идеям национал-социализма - и все! Был у меня однажды такой разговор с одной знакомой немкой, которая очень хорошо относилась к России. Я выразил ей возмущение тем, что канцлер Коль сравнил Горбачева с Геббельсом. Её ответ поразил меня: «Ваш Горбачев не идет ни в какое сравнение с выдающимся государственным деятелем Геббельсом!» Каково?
Немцы были страшно рады выступлению Хрущева с разоблачением культа личности Сталина. Рабочие, с которыми я общался, говорили мне: «Теперь мы квиты - у нас был Гитлер, а у вас — Сталин».
Более того, в 80-х годах в ФРГ появились книги, авторы которых доказывали, что Гитлер начал превентивную войну против России. Немцы говорили мне: «Если бы признали преступления нацизма, то разорились бы дотла, выплачивая компенсации соседним странам». (За геноцид еврейского народа ФРГ выплачивала Израилю большие деньги).
- Возвращаясь к эсэсовцам…Неужели вам было комфортно разговаривать с ними?
- Я про это не думал. Однажды посол Владимир Семенов сказал прибывшему в ноябре 1978 своему молодому заместителю Юлию Квицинскому такие слова: «ФРГ – это четвертый Рейх. Если что с нами, с Советским Союзом, когда-либо случится, начнется отсюда. Не из Англии, не из Франции, и даже не из США. Отсюда! Помни, какая ответственность перед нашим народом лежит на тех, кто работает здесь. Помни о миллионах могил, которые за нашей спиной. Не забывай никогда о том, с кем имеешь дело».
Об этом ваш покорный слуга помнил всегда. Кстати, не сразу мне удалось сработаться с послом (был его политическим советником, начиная с 1981 года). Но потом дело пошло. Командировка в ФРГ — 1981-1987 года была для меня самой захватывающей по накалу политической борьбы, которая происходила там в эти годы. У меня уже был опыт и хорошие связи с влиятельными политиками ФРГ. Мой друг - политик Ханс Шумахер, был редактором теоретического журнала СДПГ «Новое общество» и членом, состоявшей из трех человек рабочей группы в президиуме СДПГ, которая занималась разработкой восточной политики Вилли Брандта.
Шумахер написал про нас с ним такие слова: «Вскоре мы пришли к выводу, что у нас есть, по меньшей мере, одна совместная цель: помочь - с нашими более или менее скромными возможностями – снизить порог напряженности между нашими обществами и государствами. И я полагаю - с дистанции вот уже нескольких десятилетий- нам это удалось сделать в том или ином случае».
У меня, на самом деле, были хорошие друзья в ГДР и ФРГ, с которыми, как говорит немецкая пословица, «можно было воровать лошадей», то есть безгранично доверять друг другу. И нам тогда действительно многое удалось сделать для потепления отношений.
Война дипломатов
- Наверняка в Германии вы не раз задавались вопросом: все ли было сделано советской дипломатией для того, чтобы уберечь наш народ от кровопролитной Второй мировой войны?
- Сразу скажу, что советская дипломатия позволила нам избежать войны на два фронта. 13 апреля 1941 года Советский союз заключил с Японией Договор о нейтралитете. И это нам позволило выиграть войну в 1945-ом.
Вообще не в защиту мундира, а совершенно объективно и честно должен сказать, что советская дипломатия приложила все усилия для создания системы коллективной безопасности с целью предотвращения войны в Европе.
Но с апреля 1939 года в Москве – ни шатко ни валко - шли вялые, скучные переговоры с военными миссиями Англии и Франции на предмет коллективных действий на случай войны с Германией. У них даже директив не было для заключения соглашения с СССР. Окончательно эти переговоры сорвались, когда Польша отказала Советскому Союзу в праве на переход через её территорию для совместных военных действий с Францией и Англией против Гитлера.
В Варшаве в то время преобладало мнение: «Лучше Гитлер, чем Сталин». В Польше считали, что в союзе с Францией можно будет справиться с Гитлером. А в случае союза с Францией, Англией и СССР Польша «должна была бы отказаться от своей традиционной антисоветской политики и от своих завоеваний в войне против России в 1920 году».
- Что же выиграла советская дипломатия, заключив договор о ненападении («Пакт Молотов-Риббентроп») с Германией?
- Советская дипломатия начала блестящую многоходовую комбинацию на европейской шахматной доске, которая, несмотря на поражения в начале войны, привела нашу страну, наш народ к Великой Победе.
Во-первых, мы получили передышку для подготовки армии и флота к войне. Советскому Союзу удалось вернуть русские земли, которые немцы оттяпали у нас по Брестскому миру - Прибалтику, а также украинские и белорусские территории, которые Польша завоевала в результате нападения на Советскую Россию в 1920 году. Наши границы были отодвинуты на Запад. В противном случае война бы началась с рубежей, лежащих на многие километры ближе к Москве и Ленинграду. Москва могла бы пасть, немцы - перейти Волгу.
Во-вторых, искусство советской дипломатии состояло в том, что нам удалось в тот момент избежать военного конфликта с Гитлером и предложить англосаксам самим повоевать с ним. Таким образом был заложен фундамент для создания антигитлеровской коалиции после нападения Германии на нашу страну.
Мы не Иваны, не помнящие родства. Союзники оказали нам солидную помощь поставками вооружений и продовольствия. Но второй фронт в Европе, несмотря на обещания открыть его в 1942, а затем в 1943 году, они открыли лишь в 1944 году высадкой в Нормандии.
- Но почему в европейских столицах взяли верх настроения «лучше Гитлер, чем Сталин»?
- Себя Гитлер выставлял «главным защитником европейской культуры от варварской России», а Германию - «последним бастионом в борьбе с большевистской экспансией». «Национальный социализм» в Германии Гитлер предлагал немцам и всему миру как «лучшую альтернативу социалистической системе в СССР».
При этом преступления нацистов в Германии, прежде всего - антисемитизм, возведенный в ранг государственной политики, трактовались, как совершенно «безобидные» по сравнению с «методами военного коммунизма в СССР».
Личным успехом Гитлера считались Олимпийские игры в Берлине в 1936 году. В Европе праздновали триумф нацистской Германии, завоевавшей первое место - 33 золотых медали. Американские газеты взахлёб расписывали «гостеприимство Германии». С восторгом писали, как немцы «любят своего фюрера» (СССР не участвовал в этих Олимпийских играх, наша страна присоединилась к олимпийскому движению в 1955 году).
Гитлер неустанно вбивал в головы европейцев миф о том, что большевики готовят мировую революцию (Советский Союз отказался от этой идеи на XV Партконференции в 1925 году и взял курс на строительство «социализма в отдельно взятой стране»)...
Мой немецкий друг-политик прислал письмо, где говорится, что настроения в европейских столицах в поддержку Гитлера усилились в связи с участием СССР в гражданской войне в Испании в 1936 году и войной с Финляндией в 1939 году.
Большинство европейцев считало, что следует отразить «советскую экспансию против Запада». Это привело к тому, что после оккупации Западной Европы немцами, набор в части Waffen–SS производился среди местного населения, начиная с Норвегии до Балкан. Жестокая оккупационная политика Германии в этих странах (использование промышленности и людского потенциала в интересах Рейха_ «привела к распространению в этих странах враждебных в отношении Германии настроений».
Однако главный фактор, который позволил Гитлеру объединить Европу, состоял в том, что нападение на СССР было определено в секретных документах в мае 1941 года, как «старая борьба германцев в защиту европейской культуры от московито-азиатского потока». Современный немецкий историк Рюруп, приводя эту цитату, отмечает, что в этом документе запечатлелись «образы врага, глубоко укоренившиеся в германской истории и обществе. Такие взгляды были свойственны даже тем офицерам и солдатам, которые не являлись убежденными или восторженными нацистами.
- Среди отрицателей ведущей роли России во Второй мировой есть жуткие настроения типа «если бы в войне победили немцы, то ничего страшного бы не произошло, пили бы баварское пиво». Что бы вы им ответили?
- В ходе подготовки к нападению на Советский Союз нацисты разработали так называемый план «Ост». По сути дела - план террора против народов нашей страны. Подлинник его так и не нашли, но комментарии к нему довольно красноречивы. Главным средством для уничтожения русского народа нацисты считали не столько меры по его разобщению и расчленению его территории, сколько планомерный геноцид.
Руководитель СС и главный палач Гиммлер требовал, прежде всего, сократить население России, снизить рождаемость. «Мы возьмем в России лучшие земли, а в болотах пусть ковыряются аборигены».
В ноябре 1941 года Геринг сообщил министру иностранных дел Италии Чиано: «В этом году в России умрет от голода от 20 до 30 млн. человек. Может быть, даже хорошо, что так произойдет: ведь некоторые народы надо сокращать».
Какую судьбу уготовили советскому народу в сфере образования «носители европейской культуры?» На этот счет высказался Гитлер на одном из обедов с нацистским руководством. «Достаточно, чтобы русские вообще объяснялись на пальцах. К сожалению, это невозможно. Поэтому-все максимально ограничить. Никаких печатных изданий. Самые простые радиопередачи. Надо отучить их мыслить. Никакого обязательного школьного образования».
Что касается экономики, тут уместно сослаться на секретный меморандум «Немецкого трудового фронта» от 17 ноября 1941 года. Там говорится, что русских надо использовать только на добыче сырья, в сельском и лесном хозяйстве, на ремонтных и строительных предприятиях и ни в коем случае - на станкостроительных заводах, на производстве приборов и самолетов.
Касаясь преступлений нацистского режима в годы войны, немецкая газета «Франкфуртер Рундшау» опубликовала в свое время горькую фразу: «Перед мировым судом истории немцы должны сидеть на первой скамье подсудимых».
Но сегодня мы сызнова слышим в Европе старые песни об «угрозе со стороны России». «Дранг нах Остен» продолжается. И это та самая Европа, которую Советский Союз освободил от коричневой чумы, а сегодня готов спасать от пандемии!
Хотят ли бюргеры окончательно сжечь мосты примирения между нашими народами, наведенные в послевоенные годы? Нет, не хотят - об этом свидетельствует заявление канцлера Ангелы Меркель в пользу завершения "Северного потока-2" и продолжения тем самым сотрудничества с Россией в экономической области. Разумеется, это заявление вызвано тем, что осенью в ФРГ состоятся выборы в бундестаг, а правящая партия ХДС/ХСС теряет влияние в стране.
Но тот факт, что Ангела Меркель решила разыграть "русскую карту", говорит о том, что в Германии сильны настроения в пользу развития нормальных, взаимовыгодных отношений с Россией.