Здесь очень причудливая линия фронта – она вплотную подходит к важнейшим инфраструктурным коммуникациям, оставшимся на украинской стороне: электростанции в пригороде Луганска – городке Счастье – и снабжающем ЛНР водой Попаснянскому водоканалу. Тут воевать себе дороже. Здесь даже оплату наличными за воду украинцам с помощью специальных патрулей ОБСЕ передают – сумками. У Попаснянского водоканала 90% клиентов – на стороне «сепаратистов».
Поэтому воюют дальше – рядом с Брянкой, Кировском, Стахановом. «У меня сестра в Брянке с вечера готовит свеженькое и в подвал спускает, где вся семья привычно ночует под канонаду, там и кушают заодно, – поясняет «МК» местные реалии боец Народной милиции ЛНР Андрей. –- Что останется, поднимает после ночи наверх на завтрак, а вечером снова готовится к «боевой» ночи. Так последнее время и живут: гремит каждую ночь!»
У военных в Луганске распорядок лучше, чем у гражданских в Брянке. «Мой муж – сапер, их дело – понтоны, мины и прочее; воюет с 2014 года, каждый день дома ночует. С понедельника по пятницу у них служба, в субботу – хозяйственный день, а в воскресенье – выходной; служит с 7 утра до 17:00 обычно», – описывает «МК» распорядок типичного луганского военного жена сапера Екатерина.
Зарплата у мужа Екатерины – 19,5 тысячи рублей, он командир отделения, когда воюет, получает еще 1500 «боевых» – получается по местным меркам совсем хорошо. Рядовой по-прежнему имеет с «боевыми» 16 400–16 600 рублей в месяц.
Большинство военных находятся возле своей техники, в расположении частей: фронт представляет из себя редкую цепочку пехотных позиций на 5-6 человек, куда выезжают воевать, как на вахту. «В окопах можно провести от двух недель – тогда после могут дать неделю-полторы выходных, а если «горячо» – можно повоевать месяц и потом две недели отдыхать, – рассказывает «МК» луганский сержант Андрей. – В поле, в блиндаже еду готовим на буржуйке – то, что в термосах подвозят, часто есть невозможно. С водой плохо, особенно зимой. Когда потом возвращаюсь в Луганск, в квартиру, первым делом иду не на кухню, а в ванну – отмокать!»
Из зарплаты в частях собирают на «общак» – где 500 рублей, как у Андрея, а где и 1000. «У нас в лагере теперь стоят купленные на «общаковые» деньги стиральные машинки-автоматы: домой-то отпускают ветеранов из Луганска, а многие же из области – они только в официальные отпуска ездят, для них какой-никакой приличный быт создали, – говорит Андрей. – Кормят, как повезет со сменой в столовой. В одной у нас – профессиональный повар: его наш командир в военкомате заметил и забрал. Так у него и макароны вкусные. А так бывает – в лепешку слипаются, а рис ложкой подкинешь к потолку, а он прилипает...»
Фамилию свою сержант Андрей просит не называть: считает, что ветеранов 2014 года в последний год сильно «чистят», меняют на свежую молодежь. В последние месяцы новичков стало больше: широко разошлась информация о подъеме заработных плат с марта и о том, что даже доплатят повышение задним числом – с января 2021-го. Но денег этих обещанных пока нет.
«Все заборы обклеены объявлениями о том, что надо подписывать контракты и идти защищать республику, – везде заработные платы указывают от 20 тысяч. Мы который месяц две зарплатные ведомости готовим, их везут в финчасть, но в дело идут пока те ведомости, где денег меньше. Новенькие ноют!» – смеется ветеран.
По его словам, до 2015 года все было просто и хорошо: платили в месяц 300 долларов, а потом все стало упорядочиваться, пошли контракты, и деньги перевели и зафиксировали в рублях – от 15 тысяч рядовому. И с тех пор содержание в контрактной армии самопровозглашенной республики не поднимали. Сейчас денег ждут уже третий месяц – и не очень верят в грядущее обострение. «Если бы к войне готовились, денег бы подкинули!» – на своем уровне логично утверждает боец.
Да и армия, по мнению ветеранов, уже не та: идейных за годы много вымыло. «Приходят молодые, которые автомата в руках никогда не держали и с порога так и говорят: «Я на ноутбук пришел заработать, я телефон новый хочу купить!» – как они воевать, если что, будут, а?..» – горько говорит «МК» возрастной солдат.