«Мы имеем» – потому что даже формально у нас союзное государство, а фактически – ну попробуйте найти ключевые отличия в политических системах России и Белоруссии, коренные различия в менталитете народа.
Так вот, на видео – все по классике. Первый делом, рассказывают заговорщики «белорусским военным», нужно ликвидировать «диктатора». Сам Лукашенко утверждает, что готовилось покушение не только на него, но и на всю его семью.
Дальше – блокирование преданных режиму силовиков, «интернирование» в течение часа приближенных Батьки, захват ключевых объектов (прямо по Ленину), перекрытие Минска, чтобы не подтянулись войска. Люстрации чиновников. И даже экспроприация у экспроприаторов (явно не в пользу бедных, намекает Зенкович): «Я практически уверен, что у нашего Саши (речь о Лукашенко) где-то лежит кошелек с запасом, его надо взять тихонечко, при случае». Этакая, на словах, революционная рутина. На деле – кровавая каша. Но об этом вслух говорить не принято.
И тут, как бы между делом, Зенкович произносит: «Наша задача – трансформировать общество и государство. Потому что если сейчас провести выборы, то у нас вместо Лукашенко выберут Лукашенко. И будет то же самое еще на 25 лет». (Поставьте вместо Лукашенко другую фамилию – аналогичная история.)
С чего бы вдруг выберут того же самого? Ведь «как душно в этой стране», «кровавый режим», «диктатура», кругом одни «цепные псы» и «свободы палачи»? У простых людей эпитеты к бытию другие, и тоже нелестные.
Вот здесь и кроется политическая драма. Просто на деле у нас всего две партии: партия чиновников и запретов и партия условных иностранных агентов, святой заграницы. Дурной выбор: либо ничего нельзя, либо отдавай страну. Но когда его приходится делать, добрый (бело)русский человек выбирает очень простую вещь: своей земли не отдадим ни пяди. Отходит за стены Минского тракторного или Уральского вагоностроительного завода и терпит еще 25 лет.
«Революционеры» терпеть не могут. Им надо спасти народ, не понимающий, видимо, в силу рабского сознания, что у него – рабское сознание. Они хотят причинить добро – «трансформировать общество и государство». Но главное – оказаться во власти, стать спасителями. Уж мы-то знаем, что нужно народу. А точно – знаете?
У Стругацких в «Трудно быть Богом» наш земной прогрессор дон Румата разговаривает с местным философом Будахом, живущим в отвратительном, грязном и кровавом мире. Румата в диалоге играет роль Бога, и Будах в конце концов говорит: «Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными… или, еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой». «Сердце мое полно жалости. Я не могу», – отвечает знающий, что нужно народу, Румата. Но в конце повести начинает убивать.