Если отрешиться от эмоций, то телефонное, а тем более очное общение президентов США и РФ — это однозначно хорошо. Дипломатия существует не только и не столько для того, чтобы наводить мосты с теми, с кем у тебя и без того хорошие отношения. Друзья на то и друзья, что могут в своих контактах друг с другом обходиться без дипломатического политеса и «китайских церемоний». А вот страны, между которыми существуют объективные противоречия и взаимная напряженность, — совсем другое дело.
Здесь плотные дипломатические контакты — пусть даже не приводящие к каким-либо прорывам — абсолютно необходимы. Россия и Америка не обязаны друг с другом соглашаться. Но они обязаны друг друга очень хорошо понимать. Иначе нынешняя плохая ситуация в мире может стать и отвратительной, и даже просто невыносимой.
Например, потенциальный прямой военный конфликт между Москвой и Киевом, который де-факто уже давно является послушным американским сателлитом, может стать самым что ни на есть реальным. В силу этих причин, услышав про звонок Байдена Путину, я испытал чувство облегчения. Но это моя сама первая реакция. А вот реакция, которая сформировалась чуть позже — по итогам более детального обдумывания ситуации. Не уклоняясь от контактов с руководством США и не пытаясь обставить это общение заведомо невыполнимыми предварительными условиями — «пусть сначала прилюдно извинится», — Москва не должна играть по правилам, которые при нынешнем президенте США ей старательно навязывает Вашингтон.
Никогда не думал и не гадал, что в вопросах российско-американских отношений у меня есть шанс даже на секунду оказаться большим ястребом, чем секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев. Но тем не менее такая «секунда славы» настала.
Патрушев сказал в недавнем интервью «Коммерсанту» о причинах, побудивших Байдена выдать свою оскорбительную реплику в адрес ВВП: «Нельзя исключить, что американского президента намеренно спровоцировали на такое заявление круги, заинтересованные в нарастании напряженности в двусторонних отношениях». У очень уважаемого мною Николая Платоновича, конечно, гораздо больше информации, чем у меня. Но, с моей точки зрения, нам не стоит искать оправдания поступку Байдена и тешить себя иллюзиями в духе «американский царь хороший, а вот окружающие его американские бояре плохие».
Нынешнему президенту США не требуется никакая внешняя провокация. Он сам кого угодно спровоцирует. По крайней мере в отношении России Байден всегда действовал, исходя из принципа «что вижу, то пою». А так как он видел и видит страну, которая его категорически не устраивает, то мы должны четко понимать: плохой для нас «американский царь», очень плохой. Неформальным девизом американской внешней политики долгое время могли считаться слова «ничего личного». Но при Байдене США в отношении России хотят действовать под несколько другим девизом — «и личное тоже».
Америка жаждет для себя и «выборочного сотрудничества» с Россией по тем вопросам, которые представляют для нее интерес, и полной свободы маневра в плане абсолютно некорректного и недружественного поведения в отношении нашей страны.
Я всегда восхищался уровнем и размахом американских амбиций. Восхищусь ими и на этот раз. Но восхищение — это в данном случае не повод считать подобную ситуацию правильной и нормальной. Не хочу впадать в грубость. Но в голове упорно крутится вариант поговорки, которая начинается со слов «и рыбку съесть». Мы не должны соревноваться с американцами в области публичного политического хамства. Но одновременно нам не стоит сломя голову нестись куда угодно, как только американцы «поманят нас пальчиком», предложив саммит.
Кремлю надо нащупать правильный баланс между необходимостью прагматичного взаимодействия с США и необходимостью сохранить при этом наше чувство собственного достоинства. Американцы хотят обсуждать с нами важный для них набор тем? Мы должны быть готовы обсуждать с ними только тот набор тем, который важен и интересен для нас.
Судя по всему, в Кремле это понимают. После разговора ВВП и Байдена посла США в Москве Джона Салливана пригласили в кремлевскую администрацию на Старую площадь с целью сделать ему внушение: «Если американская сторона на фоне слов Байдена о намерении улучшить отношения с Россией предпримет новые недружественные действия в виде санкций, российская сторона отреагирует самым решительным образом».
Странная новость. Зачем помощнику Путина говорить что-то американскому послу, если у самого Путина была полная возможность сказать все это самому главному американскому начальнику?
Наверное, эта странность объясняется тем, что американская дипломатия при Байдене вообще ведет себя очень странно и нелогично. Почему, например, американцы пригласили руководителей внешней политики Китая на саммит на Аляску и попытались устроить им там публичную словесную порку? Неужели янки надеялись на то, что Пекин повинится и пообещает «исправиться»?
В чем вообще стратегический смысл политического курса, который предусматривает одновременный мощный прессинг России и Китая? Конечно, для нас такой курс очень даже хорош. Вдвоем противостоять прессингу гораздо приятнее. Если бы Байден затеял сейчас политический флирт с Пекином, наше положение было бы еще менее комфортным, чем оно есть. Но все равно повторяю свой вопрос: где логика?
Реагируя на новость о предложении Байдена встретиться с Путиным, авторитетный журнал «Россия в глобальной политике» вбросил в публичное пространство мысль: «Мы по старой памяти считаем, что встреча, особенно на высшем уровне, — это снизить напряженность и выровнять отношения? Но почему невозможно противоположное? Демонстрация превосходства и уверенности, прежде всего для собственной аудитории, которую надо ободрить».
Не думаю, что мы должны бояться чего-то подобного. Если Байден всерьез рассчитывает «показать свое превосходство» над Путиным во время очной беседы с самим ВВП, то вперед и с песней. Готов даже продавать билеты на это зрелище. Но в мысли коллег все равно что-то есть. Формула Рейгана «доверяй, но проверяй» больше не подходит для описания отношения Москвы к Вашингтону. «Не доверяй и семь раз проверяй» — вот что больше соответствует текущему моменту.