Поводом для акции прилепинцев — лидером всего этого довольного обширного уже политического хозяйства, включающего партию «За правду» и упомянутые «пристяжные» организации, является писатель-политик Захар Прилепин — стало возмущение «мемориальцев» появлением в Москве точки общепита под названием Stal`in Doner.
«Это неуважение к памяти наших соотечественников, — заявил глава «Мемориала» (исправленное недавно законодательство обязывает нас сопроводить упоминание НКО титулом «организация, выполняющая функции иностранного агента») Ян Рачинский. — Любому интеллигентному человеку должна быть понятна недопустимость таких названий... Должно быть выработано общее отношение к именам палачей в публичном пространстве».
Похожим образом на «сталинскую шаурму» отреагировали и многие другие наши сограждане. Вряд ли, заметим, такую реакцию можно назвать вполне адекватной. Протестовать скорее должны поклонники «вождя народов»: шаурма имени Сталина — очевидная десакрализация образа. Сам товарищ Сталин за это точно не погладил бы по головке.
Кроме того, в стране, где процветает культ усатого вождя, где многие политические партии, включая одну парламентскую партию, прямо называют себя продолжателями дела «великого Сталина», где что ни год появляются новые памятники вождю, называют в его честь все новые улицы, антисталинисты могут найти куда более значительные поводы для негодования. Возмущаться сегодня в России «сталинской шаурмой» — все равно что осуждать эротические фото в борделе.
Как бы то ни было, разразившаяся в соцсетях буря заставила отреагировать и власть: в Stal`in Doner явилась полиция — шаурменная была закрыта. По имеющейся информации, от владельцев требуют переименовать заведение.
Прилепинцы категорически против такого произвола: «Ничего незаконного в деятельности кафе нет». Но претензии адресуют почему-то не полиции и не городским властям, а исключительно к «Мемориалу». Что ясно указывает на то, что дело тут отнюдь не в шаурме. Повод мог быть абсолютно любым. Если в кране нет воды, значит... Правильно — выпили иностранные агенты.
Впрочем, учитывая трепетное отношение лидера «заправдинцев» к семитской теме, не исключено, что когда-нибудь его сторонники дойдут и до более точной рифмы. Пока же прилепинцы, несмотря на любовь к шаурме, находятся на вегетарианской стадии своего политического развития. Не требуют расстрелять «врагов народа» как бешеных собак, а всего лишь по-хорошему просят их убраться из страны.
Кто-то наверняка скажет, что дело и вовсе не стоит выеденного яйца. Мало ли, мол, в стране людей с подвижной психикой. Как и политиков, не брезгующих ничем ради дешевого пиара. На каждый чих не наздравствуешься. Все так, если рассматривать ЧП вне политического контекста, претерпевающего серьезные и весьма тревожные изменения.
Семь лет назад, когда в нашем правовом поле впервые появился термин «иностранный агент», власть уверяла, что этот ярлык ни коим образом не умаляет прав и свобод его носителей. И продолжает уверять по сию пору, несмотря на все более строгие кары для нарушителей соответствующего законодательства и все более широкий круг иноагентов.
Визит прилепинцев в «Мемориал» при всей его фарсовости знаменует новый этап этого процесса. Впервые в публичное пространство вброшена идея «окончательного решения иноагентского вопроса». Понятно ведь, что если все они задумаются, не пора ли им покинуть нашу страну, и примут правильное решение, вопроса не будет. Как говорил любимый Прилепиным и его сторонниками вождь, «нет человека — нет проблемы».
И высказывают это не какие-то отмороженные неприкаянные маргиналы, а представители официально зарегистрированной Минюстом политической силы. Далеко не все политические силы, напомним, удостаиваются в России такой чести. Лишь те, как уверяет нас, чьи помыслы и деяния полностью соответствуют законам и Конституции РФ.
К помыслам и деяниям Прилепина и Ко у чиновников не возникло никаких вопросов ни год назад, в момент регистрации, ни теперь, когда под предлогом противоэпидемических мер сплошь и рядом задерживают даже пикетчиков-одиночек. Между тем здесь речь идет не просто о пикетировании, а о том, что в определенных кругах называется разборками. Причем акция была не спонтанной, а заранее во всеуслышание объявленной. Вполне можно было предупредить, если бы было желание. Но, похоже, желания не было.
Ничто не ново под луной. «Мы не можем зависеть от рутинного судопроизводства и от Уголовного кодекса, — говорил в 1966 году министр общественной безопасности КНР Се Фучжи, наставляя сотрудников милиции. — Мне не нравится, когда люди убивают, но если народные массы так ненавидят кого-то, что их гнев нельзя сдержать, мы не будем им мешать... Народная милиция должна быть на стороне хунвейбинов, объединиться с ними, сочувствовать им, информировать их».
Нет, в нашем случае дело, к счастью, ограничилось словесным внушением. Прилепинским гвардейцам, слава Богу, далеко до хунвейбинов, а нынешней России — до Китая эпохи Великой культурной революции. Но «культурные» экзекуции, как видим, уже начались.