По мере того, как Белоруссия явочным порядком превращается в страну, где власть, несмотря на все свои усилия, не может прижать к ногтю оппозицию, контуры подобного сценария становятся все более четкими в этом самом важном для нас государстве бывшего СССР. Мы «отстаем от поезда» в Белоруссии: теряем политическую инициативу, теряем время, теряем шансы на наше превращение в признаваемого всеми арбитра внутриполитического конфликта.
Политику Москвы на минском направлении в последние месяцы ни в коем случае не стоит трактовать как цепь проигрышей и неудач. Напротив, Кремль смог многого добиться. Летом Москва сумела вовремя «разминировать» украинскую провокацию с «российскими наемниками». Чуть позже жесткое и безапелляционное заявление Владимира Путина о возможности ввода в Белоруссию российских «полицейских сил» начисто отбило у Запада желание более активно и агрессивно вмешаться во внутренний конфликт в республике.
Еще чуть позже Россия сформулировала здравый и разумный план разрешения политического кризиса в Белоруссии: конституционная реформа — превращение страны в парламентскую республику — досрочные выборы — досрочный трансфер власти. Но затем все повисло в воздухе. За велеречивыми декларациями о конституционной реформе пока не последовало ровным счетом — по крайней мере, в публичном пространстве.
Это позволило оппозиции перехватить инициативу. Сегодня «пункт номер один» в белорусской внутриполитической повестке - это вовсе не патронируемая Россией конституционная реформа, а объявленная оппозицией всеобщая забастовка. Да, конечно со «всеобщностью» у этой забастовки большие проблемы. У оппозиции никак не получается нанести Лукашенко решительный удар, после которого он уже не поднимется с ринга. Но и у Лукашенко тоже не получается отправить оппозицию в нокдаун.
Противостояние в Белоруссии чем дальше, тем больше напоминает тлеющий пожар в торфянике, который вырывается наружу то в одном, то в другом месте. Подобное затягивание конфликта объективно способствует осатанению и озлоблению участвующих в нем людей. И часть этой озлобленности направлена против России — страны, которая могла бы сыграть роль посредника в разрешении внутриполитического кризиса, но вместо этого избрала для себя в публичном пространстве гораздо более пассивную роль.
Важно отметить и еще один нюанс: мы видим то, что происходит на улицах белорусских городов и в цехах белорусских заводов, но не видим то, что творится внутри белорусского государственного аппарата. А творится, по словам знатоков, там примерно вот что.
Созданная Лукашенко внутри государственных управленческих структур «вертикаль страха» продолжает доказывать свою эффективность: никто из действующих гражданских чиновников открыто не прет поперек батьки. Но никто из них при этом особо и не работает — продуктивная деятельность лишь изображается и имитируется. Все затаились по углам в полной готовности присягнуть той политической силе, которая выйдет из конфликта в статусе окончательного победителя.
Внутри силовых структур ситуация, естественно, несколько иная. Понимая, кто именно является сейчас главной опорой его режима, Лукашенко обрушил на силовиков «денежный дождь»: им повысили зарплату, платят бешеные премиальные. По словам хорошо информированных злопыхателей, именно на эти цели уйдет значительная часть недавнего очередного российского кредита.
Однако настроения в среде силовиков все равно очень разные. В долгосрочной перспективе лояльность всех из них тоже не гарантирована. Подытожить все это можно следующим образом. Если исключить маловероятный, но все же возможный вариант дворцового переворота — бунта в высшем эшелоне белорусской государственной власти — то в краткосрочной и среднесрочной перспективе Лукашенко удержится. Но Россия не имеет права думать только на один-два хода вперед.
Описанные выше диспропорции никуда не уйдут. Они будут только обострятся. И рано или поздно их количество перейдет в качество. Нужно ли России доводить все до этапа, когда исправить что-нибудь будет либо уже совсем невозможно либо почти невозможно? Пока наше политическое отставание в Белоруссии еще можно нагнать и компенсировать. Но для этого нам надо выйти из нынешнего состояния странной пассивности. Один из видных обитателей российских коридоров власти сказал мне недавно: «Иногда мне кажется, что наши отношения с Лукашенко являются классической иллюстрацией того, как хвост виляет собакой!» Возможно, я излишне эмоционален. Но для меня эти слова звучат как приговор.
Интересы России и интересы Лукашенко совсем не идентичны, как это продолжают по инерции утверждать отдельные российские почитатели батьки. Интересы Москвы состоят в том, чтобы Белоруссия и завтра — при новом руководстве страны — продолжала оставаться ближайшим союзником и партнером нашей страны.
Интересы Лукашенко заключаются в том, чтобы это «завтра» при его жизни не наступило никогда. Слова батьки о грядущей конституционной реформе, его намеки на досрочный уход — это пустое сотрясение воздуха. Добровольно на «трансфер власти» он не пойдет — только добровольно-принудительно. И это «принудительно» обязательно настанет. Весь вопрос состоит в том, кто будет «принуждать» и контролировать процесс.
Комплекс задач, стоящих перед Кремлем в Белоруссии, требует от него полной свободы рук. Нам надо выйти из тесного загончика, в который, если говорить о белорусской внутренней политике, нас загнал почтенный Александр Григорьевич. Нам надо вернуть себе возможность разговаривать в Белоруссии со всеми, с кем мы хотим — включая тех, кому не нравится батька. Нам надо обрести в Белоруссии свой собственный голос. Действовать по-другому - это значит преподносить эту страну Западу на блюдечке с голубой каемочкой — пусть не сегодня, так завтра. Пусть не завтра, так послезавтра.