Ультиматум не испугал сторонников Лукашенко. Напротив, они уверены, что 25 октября состоится решающая битва между противниками и сторонниками режима. После этого, волна недовольства, которая, по их мнению, и так давно идет на спад, либо полностью утихнет, либо перестанет быть хоть сколько-нибудь опасной. По их мнению, оппозиционеров должно замучить разочарование в собственных силах. Все-таки протестуют они три месяца, а толку нет.
Правда, в воскресенье все равно решили стянуть войска в Минск. Видимо, чтобы внезапно не пришлось разочаровываться Лукашенко. Накануне отменили митинг на 300 тысяч человек в поддержку «всенародно избранного» президента. Злые языки говорят, что у хозяина
Дворца независимости просто не хватило ресурсов, в том числе финансовых, чтобы мобилизовать такое количество людей. Сам Лукашенко объясняет отмену акции заботой о населении – все-таки коронавирус на дворе. Почему он не вспоминал об этом раньше, непонятно.
Накануне истечения срока ультиматума Тихановской Лукашенко успел провести переговоры с главой СВР России Сергеем Нарышкиным и главой Госдепа США Майком Помпео. Оба призвали его к диалогу с протестующими. Президент России Владимир Путин заявил, о жестокости, может быть даже неоправданной, со стороны белорусских силовиков в первые дни после переизбрания Лукашенко, и призвал наказать виновных.
Как бы там ни было, воскресенье 25 октября в Минске мало чем отличалось от других выходных, начиная с 9 августа. Центр города перекрыли внутренние войска и ОМОН, которые старательно прятали свои лица за масками, а тела за щитами. За ними стояли водометы и броневики. Не хватало только Лукашенко, облетавшего город на вертолете и грозившего прохожим автоматом.
Людей при этом было много не только в Минске, где традиционно вышли на улицу несколько десятков тысяч человек. Взбунтовались Брест, Гродно, Гомель, Витебск, Лида и другие города. Где-то, как в Витебске, людям дали возможность несколько часов ходить по улице с бело-красно- белыми флагами. Где-то, как в Лиде, протестующих сразу начали травить газом.
Впрочем, все это никак не объясняет, насколько тяжелыми будут последствия отказа Лукашенко уйти в отставку 25 октября. В ситуации «МК» помог разобраться белорусский политический аналитик Александр Класковский:
- Вообще призывы, похожие на ультиматум Тихановской, появляются в телеграм-каналах с самого начала протестов, но нельзя сказать, что люди массово следуют им. Возьмем, к примеру, отток денег из банковской системы. Трудно судить, действуют люди по призыву или из страха, что система окажется настолько нестабильной, что все их вклады сгорят. В остальных случаях нам еще сложнее судить, так как государство не раскрывает статистику по исправности погашения задолженностей за ЖКХ и так далее. Но какую-то нервозность ультиматум Тихановской у властей все-таки вызывает. Можно сказать, что какая-то часть белорусского общества уже реализует ультиматум на практике, но к обвалу это не привело. Неизвестно, сколько еще человек подключится к такому методу борьбы с режимом. Все-таки, за неуплату ЖКХ будут капать проценты, могут отключить электричество… Что касается призывы не покупать товары в государственном магазине, то по статистике на них приходится всего 9% торговли, то есть это не станет летальным ударом для Лукашенко.
Наиболее страшных приемом для властей может стать объявление национальной забастовки. Но в августе ее уже пытались организовать. Тогда чисто визуально степень политического возбуждения общества была выше, но цель все равно не достигли. С тех пор режим увеличил давление на рабочих. Лидеров стачкомов уволили, некоторых даже выдавили за границу. Представители Тихановской говорят, что работают с представителями коллективов, но неизвестно, насколько это сработает.
- Нынешнее воскресенье может стать переломным днем для Белоруссии?
- Финальной битвой этот день может стать только в одном невероятном случае, если всех противников Лукашенко расстреляют из пулеметов. При этом люди давно привыкли, что на акциях протеста их хватают, отдают под суд и так далее. Только пару недель в августе протестные акции не разгонялись. Сейчас на улицу выходят люди, которые уже готовы к репрессиям.
Кроме того, есть мнение, что Москва и Вашингтон давят на Лукашенко с разных сторон, чтобы он начал реальный диалог с оппозицией. В этой связи он вряд ли будет развязывать насилие на улице. Хотя, он привык позиционировать себя несгибаемым лидером, поэтому из принципа может начать избиения, чтобы отбить у оппозиции желание перейти к более решительным действиям.
- А противники Лукашенко могут перейти к радикальным действиям?
- Вряд ли, среди участников протеста есть понимание, что силовикам только того и надо, чтобы получить формальную причину развязать насилие. Конечно, если ОМОН кого-то скручивает, люди пытаются сопротивляться, но это отдельные эпизоды.
- Что происходит с рейтингом Лукашенко?
- По данным соцопроса Chatham House, за Тихановскую на выборах проголосовали около 52,2% избирателей, а за Лукашенко – 20,6%. При этом в протестах так или иначе участвуют 43,3% белорусов, поддерживают их 33,6%, а против выступают 23,1%.
- Со стороны протестующих нет разочарования? Все-таки три месяца выходят на улицу, а воз и ныне там.
- Все-таки какая-то эрозия системы идет, видна нервозность. Но фрустрация у части протестующих присутствует. В этом смысле ультиматум Тихановской направлен на то, чтобы обострить ситуацию, дать людям перспективу и так далее. В конце концов, в ее адрес звучали упреки в отсутствии стратегии. Если ее ультиматум не сработает, он может ударить по ее авторитету, но с другой стороны он напрягает власть, и система начинает сбоить, а это значит, что в ней идут разрушительные процессы. В частности, мы видим это на примере отмены 300-тысячного митинга.
- Если Тихановская подорвет свой авторитет, насколько тяжелым ударом это станет для протеста? Ее могут заменить другие лидеры?
- Другие лидеры уже есть. За последние несколько месяцев появилась целая плеяда интересных личностей: бывший министр культуры Павел Латушко, Мария Колесникова, которая, если выйдет на свободу, вполне может затмить собой Виктора Бабарико, и так далее. Есть из кого выбрать.