Федерация — союзное государство, состоящее из объединившихся государств или государственных образований, сохраняющих определённую юридическую и политическую самостоятельность. Толковый словарь русского языка. Москва, 2008.
Юридическая и политическая самостоятельность Рязанской губернии? Вы это серьёзно? Вы не заметили, что эпитет «определённая» (по отношению к самостоятельности) уничтожает всякую определённость и всякую самостоятельность?
Мы живём в России, но что же нас объединяет? Общая для всех нас (для всех частей федерации) государственная граница? Трудно сказать.
Объединяет ли зэков общая для всех бараков граница зоны, колючая проволока, сторожевые вышки, погранцы с собаками? Убери эту границу, сними охрану — зэки разбегутся.
Нет, внешняя граница, даже строго охраняемая, не объединяет людей. Считается, будто она защищает, но практика показала, что эта защита ненадёжна. Армия может защитить, а граница — нет.
Общая судьба? Но спросите старого врача-пенсионера или старого учителя-пенсионера: считают ли они, что у них общая судьба с их ровесником, который только что пролетел мимо в лимузине, окружённом машинами охраны?
Спросите жителя Норильска, Пскова, Костромы, Хабаровска: считает ли он, что ему досталась общая судьба с москвичами? (Опубликовать ответ будет невозможно.)
Какое единство может быть с незнакомым? О каком единстве речь, когда мы не знаем своей страны? Да и наша ли она? Мы не знаем, как живут люди на Камчатке — как лечатся, учатся; только догадываемся, что хуже, чем в Москве.
Вот наглядный, понятный, красноречивый пример. Полгода назад ведущая новостей в гостелерадиокомпании «Камчатка» Александра Новикова рассмеялась, когда начала читать официальное сообщение:
С 1 февраля выросли размеры пособий федеральным льготникам. Ежемесячная денежная выплата проиндексирована на 3%. Сегодня в Камчатском крае проживает 16 597 федеральных льготников: это инвалиды, ветераны боевых действий, граждане, подвергшиеся воздействию радиации, Герои Советского Союза и России, Герои Социалистического труда и другие. Индексации подвергся и входящий в состав выплаты набор социальных услуг. С 1 февраля его стоимость составит чуть больше полутора тысяч рублей ежемесячно. Из которых почти 900 льготник может потратить на необходимые медикаменты, 137 рублей может направить на приобретение путёвки в санаторий для профилактики основных заболеваний, а оставшиеся — на бесплатный проезд на международном транспорте к месту лечения и обратно.
Тут Александра начала ржать, пыталась остановиться, но при мысли о международном транспорте за 463 рубля приступ смеха душил её снова. Хорошо, что это была запись, а не прямой эфир. Но запись эта попала в интернет, и Новикова проснулась знаменитой и обречённой на увольнение.
Однако сначала её не уволили, а отстранили от ведения новостей и сделали корреспондентом. Как она сама это назвала, «отправили работать в поле». И вскоре журналистка из Петропавловска-Камчатского рассказала в интервью, как изменилось её сознание, когда она выехала из своей столицы:
Я увидела, как живут люди на Камчатке, с какими бедами они сталкиваются, равнодушие чиновников. Я была замужем, зарабатывала 30 тысяч, которые тут же могла спустить на косметолога, деньги не считала. А когда пошла работать корреспондентом и увидела, что действительно происходит, у меня открылись глаза.
Попробуем осознать: это не московская элитная дама из Останкино оказалась где-то в тундре, среди чумов, айсбергов и гейзеров, — нет, это камчатская девушка увидела Камчатку. Она прожила там 30 лет, но если б её не уволили за смелые речи, она так бы и не знала реальной жизни. Что же знают о ней в Москве? Скажем так: это наша страна, которую мы не знаем.
…Общая история? У нас многовековая общая история с Украиной, Кавказом, Средней Азией, Белоруссией, Казахстаном и др. Но, увы, общая история не объединяет. Хуже того: мы сейчас добрее относимся к Америке, чем к Грузии или Туркмении, а про отношения с Украиной лучше не вспоминать. С ужасом понимаешь, что у Москвы с Берлином (столицей самого страшного врага России) отношения лучше, чем с родным и любимым Киевом. А Финляндия?..
А внутри «Федерации»? Много ли русских осталось в русском городе Грозном после двух подряд побед России в Чеченских войнах середины 1990-х и начала 2000-х?
Деньги? Этот вопрос тут только для полноты обзора (как говорят, «до кучи»). Мы не уважаем свою валюту, называем рубль «деревянным» и отдаём предпочтение доллару, евро… Да и не могут деньги объединять.
Вера? Оставим без ответа этот вопрос. Ибо тут у нас ислам и христианство; верить в Будду можно, а быть свидетелем Иеговы нельзя (запрещенная в России организация. — Ред.).
Доверие властям? Оно объединяет ровно настолько, насколько люди верят в 77 или в 146 процентов, да и много ли таких людей?
Справедливость? О ней не может быть и речи, если за пластиковый стаканчик дают реальный срок, а Рогозин, в чьей епархии разворовываются миллиарды, продолжает свободно насмехаться над батутом Илона Маска.
Наркотики? Да, скоро наркоманы станут большинством в России, если уже не стали. Но наркоманы могут объединить национальный организм только с тем же результатом, с каким раковые метастазы объединяют тело человека.
Территория? Но её могут распилить, как распилили Чехословакию, Югославию, СССР.
Национальное единство? Расскажите о нём в Дагестане, если опасаетесь ехать в Чечню. А если и в Дагестан не хотите — посмотрите фильм Тарковского «Андрей Рублёв». Там один гражданин России говорит с другим (который идёт на него с ножом): «Братцы! Что же вы? Мы же русские!» — и слышит в ответ: «Я покажу тебе, сволочь владимирская!». И внесение в Конституцию «государствообразующего народа» нам точно не добавит единства.
Нас объединяет только русский язык! И книги великих русских писателей (для тех, кто читает великих русских писателей). Потому что ни Донцова, ни Гарри Поттер Россию объединять не могут. Высоцкий может (для тех, кто понимает), а Киркоров — нет.
Выборы нас разъединяют. ТВ нас разъединяет. Властные хищники, которые губят тайгу, Байкал, губят всё ради денег, — разъединяют, это же ясно.
Они губят страну и грабят её — в каком-то смысле это нас объединяет. Жителей подмосковной свалки — с жителями Шиеса, защитников сносимого памятника архитектуры в Москве — с защитниками башкирской горы или екатеринбургского сквера; протестующих врачей — с бастующими дальнобойщиками… Но наша разделённость сильнее, чем объединяющие боль и негодование. Пока — сильнее.
Россия на краю? Или летит в пропасть? Пока человек находится в свободно падающей ракете, он чувствует себя в свободном полете и не чувствует падения, а если зажмурится — то и не увидит. Узнает, когда грохнется (хотя вряд ли такое приключение стоит называть узнаванием).
Можно спорить: когда СССР начал падение — в 1917-м (за пять лет до рождения), в 1937-м, в 1956-м? Нам был обещан коммунизм к 1980-му, а в 1991-м нас не стало. СССР разбился, и осколки продолжают разлетаться. Разве за последние 20 лет бывшие республики СССР сблизились? Похоже, отлетели дальше. А если кто-то и с нами, то только за деньги.
Сближение с Китаем, дружба с Китаем? Да, как у лужайки — с бесчисленным стадом коров. Вкусная трава. Потом стадо уходит — травка съедена, земля вытоптана, всюду кучи дерьма на радость навозным мухам-чиновникам.
Иногда кажется, что наши государственные усилия приводят к обратному, совершенно нежелательному результату. Сталинская реформа сельского хозяйства привела к голоду, хрущёвская — к тому, что мы стали импортёрами хлеба. Борьба с сионизмом привела к укреплению Израиля. Борьба за укрепление Соцлагеря — к бегству восточноевропейских стран в НАТО; братская помощь дружественному Афганистану обернулась через 10 лет бесславным уходом и оставила лишь 14 000 цинковых ящиков в земле России; гайдаровское построение правильной экономики обрушило производство.
А русский язык — единственное, что нас объединяет ежесекундно и всегда, — он уже не такой могучий и прекрасный, как утверждала школьная хрестоматия; он слабеет.
Он слабеет политически — всё меньше людей в остальном мире говорят на нём. Он слабеет внутри России. В Татарстане (в Казанском царстве и не только) всё чаще высказывают намерения перейти на латиницу. Говорить по-русски там, конечно, не перестанут. Будут читать Tchekhova и Chtchedrina; а в надежде стать актёрами будут мечтать о поступлении в Utchilichtchte imeni Chtchukina.
Уже половину слов Пушкина, Тургенева, Лескова не понимают дети. И молодые уже не понимают. А нынешняя политика и практика не оставляют надежд.