Услышав про драматические события в самолете, который летел из Томска в Москву, но в итоге совершил экстренную посадку в Омске, я сразу вспомнил про давний разговор с видным соратником Владимира Путина. «Будь моя воля, - сказал мне этот человек, - я бы приставил к Навальному государственную охрану. Из всех прочих оппозиционных фигур он больше всего подходит на роль «сакральной жертвы».
При всей очевидной утопичности этой идеи — человек, которого государство регулярно сажает под административный арест, вряд ли может получать от того же государства заботливых телохранителей — жаль, что она так и не была реализована. Утром 20 августа 2020 года был отравлен не только Алексей Навальный. Отравленной в еще большей, чем обычно, степени оказалась еще и общественная атмосфера в России.
На данный момент мы знаем только самые базовые факты о том, что произошло с Навальным: выпил чая в кафе в аэропорту — почувствовал острую невыносимую боль в самолете — впал в кому в больнице. Возможно, вскоре мы узнаем новые важные факты, которые прольют свет на произошедшее. А возможно, не узнаем. Но, вне зависимости от того, по какому сценарию будут развиваться события, общество по отношению случившемуся точно расколется на несколько частей.
Сторонники Навального будут настаивать на том, что их кумира отравили «клевреты режима». Оппоненты Навального непременно выдвинут две альтернативные версии. «Великого разоблачителя» намеренно отравили враги власти, чтобы ее дискредитировать и раскачать политическую ситуацию в России (смотри упомянутую выше теорию «сакральной жертвы»). «Великий разоблачитель» пострадал из-за своего участия в неких рискованных коммерческих разборках. Найдутся и такие (вернее, уже нашлись) кто будет заявлять: Навальный отравил себя сам, то ли глотнув накануне полета паленого самогона, то ли смешав алкоголь с лекарствами, с которыми он в принципе сочетается.
Я не собираюсь заниматься подробным разбором этих версий. Хочу сказать совершенно о другом. То, как каждый из нас относится к Навальному, отступает сейчас на второй план. И те, кто любят Навального, и те, кто относится к нему резко негативно, должны быть одинаково заинтересованы в скорейшем обнаружении и скорейшем наказании тех, кто стоит за отравлением оппозиционного политика.
Это не просто вопрос морали и вопрос справедливости для одного конкретно взятого человека — Алексея Анатольевича Навального. Это вопрос правил политической игры и политической борьбы в России, вопрос того, какие методы противостояния противнику являются пусть и жесткими, но и приемлемыми, а какие должны быть абсолютно табуированы.
Намеренное отравление политического или коммерческого конкурента точно должно находиться под абсолютным запретом. И неформальные правила политической борьбы, и вообще неформальные правила всей человеческой жизни построены на прецедентах: прецедентах того, что можно, и прецедентах того, чего ни в коем случае нельзя. То, что произошло 20 августа 2020 года с Алексеем Навальным, точно станет подобным прецедентом. Осталось понять лишь, какого рода он будет - прецедентом быстро раскрытого преступления (или быстро и убедительно объясненного несчастного случая) или прецедентом преступления, которое так и останется безнаказанным.
Интересы страны однозначно требуют развития ситуации по первому варианту. Интересы страны требуют, чтобы мы как можно скорее узнали, что именно случилось с Алексеем Навальным. И во власти, видимо, это понимают. Когда некоторое время назад Навальному потребовалось срочное лечение за рубежом, оно было ему обеспечено благодаря срочному вмешательству в ситуацию кремлевской администрации. Сейчас, похоже, все повторяется в несколько другой форме.
Экстренная посадка самолета. Подача машины «Скорой помощи» прямо к борту. Участие в лечение Навального лучших врачей. Отправка его анализов сразу в несколько лабараторий. В российских верхах явно очень хорошо понимают, что именно поставлено сейчас на карту. И это позволяет надеяться на лучшее. Дай бог, чтобы у прецедента со странным отравлением Навального было максимально благополучное завершение.