Одним из самых громких британских политических скандалов 70-х годов прошлого века был судебный процесс, в ходе которого лидер оппозиционной Либеральной партии Джереми Торп был обвинен в попытке организации заказного убийства. Согласно отвергнутой позднее судом версии следствия, Торп заплатил некоему неумехе за смерть своего неумеренно болтливого бывшего близкого знакомого Нормана Скотта. Однако киллер оказался настолько неумелым, что сумел отправить на тот свет только датского дога своей потенциальной жертвы. Почему я сейчас вспомнил об этом трагикомическом эпизоде? Потому что приблизительно до 90-х годов прошлого века общей проблемой для многих британских политиков был их панический страх: вдруг кто-то разоблачит, что они гомосексуалисты? Начиная с тех же самых 90-х годов прошлого века общей проблемой для многих российских политиков было, выражаясь крайне деликатно, их колоритное прошлое.
Особенно это было характерно для Дальнего Востока, частью которого является и Хабаровский край. Вспомним, например, пару крупных политических деятелей из соседнего с бывшей вотчиной Фургала региона. Вспомним, в частности, тамошнего бывшего губернатора и тамошнего бывшего мэра самого крупного города, про которых постоянно ходили самые красочные слухи. В ходе второго десятилетия путинского правления подобный типаж периодически сбивающегося в разговоре на феню политического деятеля стал в нашей стране гораздо менее заметен. Но стать менее заметным — не значит исчезнуть. Стать менее заметным — значит, научиться хорошо маскироваться, приобрести внешний лоск и респектабельность.
По уверениям моих информированных собеседников, именно в этом обстоятельстве и кроется объяснение внезапного поворота в судьбе губернатора Хабаровского края. Фургала догнал «выстрел из прошлого». Недавно арестованные участники криминальной группировки дали показания, что в далеком прошлом занимавшийся тогда бизнесом будущий воевода поручал им организацию убийств. Не является ли эта история дымовой завесой, версией прикрытия, предлогом для организации политической расправы над неугодным Москве губернатором? Уверен, что не является. Назвать Сергея Фургала «противостоящим Кремлю политиком» можно только в рамках очень смешной шутки. Сергей Фургал вел себя по отношению к Кремлю даже не суперлояльно, а прямо-таки подобострастно, это непреложный факт. Общаясь с чиновниками из Москвы, хабаровский губернатор проявлял гораздо большую дисциплинированность, чем многие воеводы из рядов «Единой России». При получении любого «ценного указания» федерального центра Фургал разве что не вытягивался в струнку.
Конечно, даже такое поведение не сделало Сергея Фургала «абсолютно своим» в глазах Кремля. «Своими» в путинской администрации считают только тех губернаторов из рядов системных оппозиционных партий, кто пришли на свои должности в рамках соглашения с Москвой, а не вопреки ее воле. Фургал, который неожиданно для себя был внесен в губернаторский кабинет на волне протестного голосования, к числу подобных счастливчиков не относился. Но это совсем не обязательно ставило жирный крест на его политической карьере. По моим наблюдениям, по отношению к «чужим» воеводам Кремль избрал стратегию, которая не предусматривает их немедленного удушения.
В федеральном центре понимают: «топить» губернаторов, избранных на должности с целью продемонстрировать протест против тех или иных действий власти — контрпродуктивно. Избиратели могут еще больше обозлиться и чувствительно наказать власть на следующих выборах федерального масштаба. Поэтому «чужаков» не гнобят. Им даже помогают, если от них поступают соответствующие просьбы. Но при этом в Кремле терпеливо ждут, что «народные губернаторы» разочаруют тех, кто за них голосовал.
И такое разочарование часто не заставляет себя ждать. Те, кто пришел к власти в регионах на гребне протестной волны, обычно плохо подготовлены к рутинной и очень тяжелой работе по повседневному управлению территориями. Например, над недееспособностью региональной власти во Владимирской области (губернатор — ставленник ЛДПР Владимир Сипягин) не смеется только ленивый. В Хакасии представитель КПРФ Валентин Коновалов медленно, но верно теряет свой статус «народного любимца». Губернатор Сергей Фургал был еще одной фигурой из этого ряда. Являясь великолепным политическим менеджером и великолепным политическим коммуникатором, он оказался нулевым хозяйственником. Хабаровский край под его руководством шел в политическом плане именно в том направлении, которое больше всего отвечало интересам Кремля.
Однако криминальный «привет из прошлого» разрушил все эти хитроумные политические схемы. И теперь я с большим любопытством жду: кого именно Путин отправит в Хабаровск в качестве врио губернатора на замену Фургалу (действующий воевода, который управляет своим регионом из СИЗО, одновременно отбиваясь от обвинения в организации заказного убийства — это, согласитесь, нонсенс). Одно из очевидных решений, которое приходит на ум — отправка в Хабаровск еще одного однопартийца Владимира Вольфовича. Главное, чтобы в его загашнике не было столь двусмысленного политического багажа, что внезапно обнаружился у Сергея Фургала. Даже один губернатор, обвиняемый в столь тяжких преступлениях — уже грандиозный перебор.