-Александр Николаевич, правильно я понимаю, что последние два года вашей жизни полностью посвящены строительству Главного храма Вооруженных сил? В воскресенье, этот храм будет освящен. Символично, что это произойдет в день вашего рождения. Что вы чувствуете в связи с этим?
-Я искренне ощущаю, что все эти два года я нес свой крест. Тяжелый крест. И каждый день ощущал, что должен его нести.
Накануне в храме собрались все работники Благотворительного фонда «Воскресение». Был молебен и небольшой прием, устроенный настоятелем храма владыкой епископом Клинским Стефаном. Он очень добрые слова сказал в адрес фонда. Вручил нам икону Архангела Михаила.
Для всех нас, кто работал эти годы в фонде, было принципиально все это время не получать зарплату...
-Что значит - не получать зарплату?
-Когда сказали, что будет храм строиться, фонд создаваться, поступило предложение от руководства Минобороны - со своей командой, бухгалтером, экономистами этим заняться. Задача была - создать фонд, быстро его зарегистрировать. Мы, кстати, в Минюсте регистрацию получили за день.
Дел было много: надо было документально все оформить, выстроить отношения с партнерами, организовать систему зачисления денег в четырех банках, начать сбор и прием средств, заключение контрактов с подрядчиками, исполнителями… И это все нужно было сделать буквально в течение нескольких дней.
Мы понимали, что деньги из фонда мы брать не можем. Несколько технических сотрудников получали небольшую зарплату. Некоторые - лишь полставки. А вот я и основная масса сотрудников в фонде зарплату не получали. Мы сразу договорились, и сообщили об этом руководству Минобороны, что сотрудники фонда во главе с Каньшиным не должны получать деньги из фонда.
То есть по законодательству я, как глава фонда, получал 45 тысяч рублей, платил налоги и тут же эти деньги отправлял снова в фонд.
Это материальная сторона дела. И сейчас я с полным правом могу сказать: через нас прошло больше шести миллиардов рублей, и к нам нет никаких претензий ни на рубль.
Хотя поначалу, помните, были скептики: дескать, разворуют, потратят… Но вот он, храм, стоит. 14-го его освещают. А у нас на счетах фонда еще приличная сумма осталась.
-Вы работали со строителями, подрядчиками… И что, среди них не было никого, кто бы не попытался схитрить, «сэкономить» что-нибудь в свой карман?
-Тут все просто. Вы ведь знаете, что министр обороны генерал армии Сергей Шойгу по первому своему образованию - строитель. И не просто строитель, а крупный организатор строек. Я не могу ему давать оценку как военачальнику и министру обороны, но то, что его, как экономиста, строителя и организатора строительства крупных строительных объектов обмануть просто невозможно, это точно. Ручаюсь.
Даже не берем парк «Патриот», хотя он безусловно заслуживает внимания. Посмотрите на обустройство войск, на военные училища, академии, госпитали…
Шойгу за время своей работы подготовил большую команду молодых управленцев-военных строителей. Он же постепенно реабилитировал военно-строительный комплекс, разрушенный до него. Он лично вникал во все детали строительства храма вместе со своми замом Тимуром Ивановым. И работать с ними было очень легко. В вопросах ценообразования они все знали – их не обманешь.
Причем министр на заседаниях технического и художественного советов сразу сказал: на храме зарабатывать никто не будет. Кто хочет проявить себя и войти в историю нормальным честным человеком, давайте работать. После этого многие строительные организации ушли, так как они хотели работать на прибыль. А большинство, в том числе художники, скульпторы и архитекторы, работали по себестоимости, либо сами еще и вкладывались в это строительство.
-А что вы можете сказать о тех, людях, которые жертвовали деньги на строительство храма? Кто они?
-Если говорить о тех, кто лично внес личные средства на храм, то таких 94 тысячи человек. Это очень разные люди: молодежь, ветераны. А еще были сотни огромных трудовых коллективов, которые помогали чем могли - и деньгами, и строительными материалами, и доставкой нужных грузов. Вы не представляете, как все мы им благодарны.
Мы создали специальную книгу жертвователей. В ней имена людей, названия организаций. Еще на специальных металлических табличках у храма запишем всех внесших свой вклад.
Первым пожертвовал деньги на храм мичман из Ведяево. В числе первых деньги перечислил Сергей Шойгу, потом его заместители. Очень крупные суммы вложили губернатор Московской области Андрей Воробьев, Александр Горбенко – заместитель мэра Москвы, многие бизнесмены. Алишер Усманов 250 миллионов перечислил. Тимченко – 65 миллионов.
Деньги фонда лежали в четырех банках. Вот деталь, которая, считаю, характеризует отношение сотрудников фонда к порученному делу. Если бы мы положили миллиарды на депозит, хотя бы под 3% годовых, то можно было бы заработать десятки миллионов. Когда пошли крупные взносы, я сразу посоветовался с руководством Минобороны: может, положим эти деньги на депозит? Все равно ведь все их сразу не используешь, строительство - не одномоментный процесс. Но нас могли бы обвинить: вот, дескать, деньги прокручивают, вместо того, чтобы строить. И мы не стали этого делать.
Я написал 2000 писем в различные банки и организации с просьбой перечислить пожертвования в фонд «Воскресение» на строительство Главного храма Вооруженных сил.
Практически все крупные банки перечислили крупные суммы на храм. Но что интересно, когда я обратился с такой же просьбой в один крупнейший банк, то не получил ни ответа, ни привета. Хотя мы упомянули, что основные средства у нас лежали именно в этом банке. Они еще и сейчас там лежат.
И много кто еще наши просьбы проигнорировал. Например, бывший премьер Медведев. Президент внес, а премьер нет.
Некоторые депутаты вносили деньги. Председатель Госдумы Володин внес миллион рублей. А некоторые депутаты писали, что они очень много всего в регионах делают, поэтому денег у них нет.
-Говорили, что на пожертвования Путина сделана главная икона храма?
-Президент внес 14 миллионов личных денег. И тоже одним из первых. Было принято решение их этих средств оплатить создание иконы Спас Нерукотворный.
Президенту показали сначала эскиз иконы. Ему понравилось. И когда эту икону изготовили, ее освятил Патриарх, после этого ее возили по военным гарнизонам от Калининграда до Камчатки. В течение полутора лет она путешествовала по стране, ее выставляли в гарнизонных храмах. Теперь эта икона находится в Главном храме Вооруженных сил.
-Деньги на храм до сих пор поступают?
-Да. Уже немного, но все еще поступают. Храм построен, но мы пока еще ведем расчеты с подрядчиками, заказчиками. В соответствии с нормативными документами и уставом фонда, все эти деньги пойдут на храм. Думаю, фонд будет еще работать, поддерживать храм, помогать ему.
-Вы возглавляете и ветеранскую организацию МЕГАПИР. Есть у нее и у вас лично новые проекты?
-МАГАПИР – это сильная структура внутри страны и за рубежом. В следующем годы мы отмечаем 10 лет Международной конфедерации генералов, адмиралов и офицеров резерва, в которую входят ветераны из 27 стран. В основном, кстати, это страны НАТО. МЕГАПИР там один из ключевых участников. Наша задача – общаться, повышать авторитет России, взаимодействовать с различными ветеранскими организациями в работе по недопущению конфликтов, в борьбе с терроризмом и экстремизмом в мире.
Это сейчас наш главный проект. Для меня очень важно, чтобы рос авторитет и нашей организации, и всего офицерского корпуса России. Год назад меня в Болгарии избрали президентом Международной конфедерации генералов, адмиралов и офицеров резерва.
-Думаю, многие благодарны вам за то большое дело, которое вы сделали при строительстве храма. Ждете за это каких-то наград?
-Вы знаете, спустя два месяца после того, как я стал гендиректором фонда «Воскресение», у меня родилась дочь. Вот это награда была. Причем родилась прямо 1 октября, в День Сухопутных войск, в которых я когда-то служил.
-В знаменательный для вас день желаем только новых достижений.