Не хочу уподобляться жаждущим крови «врагов народа» журналистам сталинской эпохи и кричать: ату их, ату! Но я твердо убежден: трагедия в Норильске должна стать переломным моментом в современной экологической истории России. И чиновникам, и олигархам (несмотря на все заверения Дмитрия Пескова, они у нас по-прежнему наличествуют и вполне себе здравствуют) должен быть преподан показательный урок: наплевательское отношение к природе опасно для собственного политического (и не только) здоровья.
Читая недавно мемуары знаменитого советского борца за справедливость, академика Андрея Дмитриевича Сахарова, я натолкнулся в них на следующий рассказ про обстоятельства принятия решения о строительстве на Байкале целлюлозно-бумажного комбината.
«В Совете министров состоялось заседание, на котором было принято окончательное решение. От Академии наук присутствовали М.В. Келдыш (президент) и, кажется, Жаворонков. На заседании Косыгин спросил Келдыша: «Каково будет мнение академии? Если защита ненадежна, мы отменим строительство».
Отвечая, Келдыш доложил решение комиссии Жаворонкова о полной надежности системы очистки вод и защиты Байкала... Через два года комсомольская экспедиция уже могла фотографировать на Байкале массовую гибель рыбы и зоопланктона от аварийных сбросов отравленных стоков, которых, однако, вроде бы не было — согласно инструкции, аварийные сбросы в журнале не регистрировалось. На бумаге, как всегда, все было в порядке».
Описанный Андреем Сахаровым эпизод не просто типичен, а архетипичен. В нем вся «соль» отношения нашей правящей элиты к экологическим проблемам — причем как в советскую, так и в постсоветскую эпоху. Трагедия в Норильске дает стране шанс начать кардинально менять эту ситуацию. Для этого требуется только одно — не дать спустить эту ситуацию на тормозах, не ограничиться наказанием стрелочников и получением символической финансовой компенсации за экологической ущерб.
От этого, на мой взгляд, самым прямым образом зависит репутация Владимира Путина как политика, который держит свое слово и умеет добиваться результата даже в самых тяжелых ситуациях.
Впервые став президентом 20 лет тому назад, ВВП в сфере экологии начал свое правление с решения, которое, по крайней мере, в символическом плане, выглядит весьма сомнительно — с упразднения Государственного комитета по охране окружающей среды и создания на его месте Министерства природных ресурсов.
Затрудняюсь сказать, насколько это решение в практическом отношении изменило ситуацию с защитой природы в России. Как мы хорошо знаем, само по себе существование соответствующей бюрократической структуры еще ничего не гарантирует. Но символический запал переноса акцента с защиты окружающей среды на ее эксплуатацию оказался очень даже весомым. За исключением отдельных изолированных ситуаций, экология просто выпала из списка приоритетов и нашей власти, и нашего бизнеса.
Весь абсурд такого подхода был продемонстрирован в ходе недавнего видеодиалога между Путиным и основным собственником «Норильского никеля» Владимиром Потаниным о стоимости емкости для нефтепродуктов, из которой произошла утечка: «Я к чему, Владимир Олегович? Если бы своевременно поменяли и ущерба бы не было экологического, и расходы бы такие не нужно было нести компании. Просто посмотрите на это самым внимательным образом внутри компании».
Согласен с подобной путинской постановкой вопроса — но с одной очень важной оговоркой. «Посмотреть на это самым внимательным образом» надо не только в рамках одной, пусть даже очень крупной корпорации, а в масштабе всей страны.
Что это означает в практическом плане? Для начала полное выполнение следующего обещания, которое Потанин дал Путину в ходе того же самого совещания в ответ на вопрос о стоимости ликвидации последствий ЧП: «Сколько нужно будет, столько и потратим. Это, конечно же, будут миллиарды и миллиарды».
Любой нормальный бизнесмен думает не только головой, но и кошельком. Это закон жизни, который невозможно изменить, но зато можно использовать в интересах защиты нашей постоянно насилуемой природы. Если большой бизнес будет знать, что пренебрежительное и наплевательское отношение к экологии может запросто обернуться огромной прорехой в собственном кармане, он, по примеру Потанина, начнет и высказываться и действовать «не как бизнесмен, а как человек, который за это переживает».
Пишу эти строки, и сам лишь процентов на 20 верю, что так может быть. Во всех нас слишком глубоко сидит то, что психологи называют выученной беспомощностью. Когда речь заходит о проблемах экологии, мы заведомо не верим в возможность победы правого дела и выполнения всех торжественных обещаний, которые в изобилии сыпятся с высоких трибун. ЧП в Норильске дает Путину возможность начать избавлять страну от этой выученной беспомощности. Очень расссчитываю, что ВВП воспользуется этой возможностью на полную катушку.
Активность «величайшего разоблачителя всех времен и народов» Алексея Навального и поток явно добытых не совсем журналистскими методами разоблачительных публикаций в СМИ о «карманных чиновниках» однозначно свидетельствуют: виновное в ЧП в Норильске предприятие находится сейчас в центре масштабной межолигархической схватки (еще раз большой привет Дмитрию Пескову, который так любит рассуждать о том, что в современной России олигархов больше нет).
Выскажусь по этому поводу несколько цинично, но зато предельно откровенно: мне абсолютно все равно, кто победит в этой схватке. Разумеется, каждый обладатель большого состояния в России может похвастаться неповторимой индивидуальностью. Но, по большому счету, один наш магнат является полностью взаимозаменяемым по отношению к другому.
Дело не в персоналиях. Дело в том, что наш большой бизнес должен твердо выучить урок: с российской природой лучше начать разговаривать на «вы». Возможно, льщу себя напрасными надеждами. Но мне кажется: именно ради достижения этой цели Путин вышел в Норильске на линию прицельного огня — вышел и, в смысле репутации, сам на ней оказался.