Конечно, 1961 год уже давно прошел. И то, что тогда произошло (или, что более важно, не произошло), воспринимается как древняя история. От кризиса 2020 года мы, напротив, никуда не можем деться, как бы нам ни хотелось перемотать календарь на энное количество месяцев вперед. Но это не отменяет необходимость видеть масштаб событий в перспективе. Разумеется, как я убедился на собственном опыте, призывать «давайте не будем драматизировать!» гораздо легче, чем самому следовать своему собственному совету. Несмотря на все усилия своей горячо любимой супруги, за все годы нашего брака я так не смог избавиться от своей жгучей ненависти к шопингу. Но пару дней тому назад какая-то непреодолимая сила подняла меня с места и заставила добровольно отправиться в супермаркет. Меня не остановило даже искреннее удивление супруги, которая уже давно закупила все, что нужно. Я все равно наметал полную тележку всякого разного.
Все мы люди, все мы человеки. Всеми нами движет основной инстинкт (не тот, который у Шэрон Стоун, а еще более основной — стремление продолжить и обезопасить свое существование). Пытаться наступить на горло этому инстинкту, наверное, бесполезно. Попытаться взять его под контроль, ввести в максимально возможное продуктивное русло и правильно, и необходимо. То, с чем мы сейчас столкнулись, страшит потому, что ничего подобного на памяти ныне живущих поколений не было. Но по сравнению с тем, с чем регулярно приходилось сталкиваться нашим не столь уж отдаленным предкам, нынешний кризис носит вполне умеренный характер.
Все это, разумеется, общие слова, банальщина. Но в глубине этой банальщины скрывается глубокий смысл. Кроме желания устроить налет на супермаркет непонятный и пугающий кризис пробуждает у нас и еще один основной инстинкт — желание стремглав бежать неважно куда, совершать энергичные, но совсем не обязательно осмысленные поступки. Спрашивается: при чем здесь Ангела Меркель, с которой, собственно, и начался этот разговор? Кроме не совсем удачного выбора слов в ее обращении к народу, наверное, ни при чем. Но, хотя кризис из-за коронавируса только начался, про огромное количество политиков и управленцев уже не скажешь, что «они ни при чем». Зачем, например, власти Черногории фактически взяли в заложники российских туристов? Какой в этом практический смысл — кроме очередной демонстрации того, что «мы теперь в НАТО и нам совершенно не интересно, что скажет Россия»?
На общем фоне того, что происходит в мире, это, конечно, очень мелкий пример. Привести более крупные примеры пока затруднительно: чей подход к борьбе с коронавирусом в конечном итоге окажется наиболее эффективным, пока не ясно. Но вот что уже сейчас ясно как божий день: первый шаг к грядущей победе над коронавирусом — руководствоваться не только страхами и инстинктами, но и трезвым расчетом. Где и как взять этот «трезвый расчет» — вопрос другой. Не у всех политических лидеров мира это получится. Кто-то поддастся эмоциям и если не утопит, то уж точно притопит свое страну, кто-то, наоборот, ее приподнимет. Отсчет пошел.