Эх, не ту страну выбрал гениальный художник Павленский, чтобы выводить на чистую воду лицемерных политиков, не ту! Дарю Петру Андреевичу бесплатный совет: ему надо было обосновываться не на берегах Сены, а на берегах Темзы. В Британии поступок Павленского точно не вызывал бы всеобщего осуждения. В старушке Англии охота на политиков, которые твердят о семейных ценностях, а сами заводят интрижки на стороне, — это что-то вроде национального спорта. Возможность делать все, что душе угодно, есть только у отдельных мегаличностей вроде Бориса Джонсона, которые настолько обаятельны, что им все сходит с рук. Борис признался, что он использовал кокаин? Но зато он прикольный! Борис меняет любовниц-журналисток как перчатки? Но зато он смешной! Отец четырех детей Борис Джонсон бросил очередную жену? Что поделаешь, Борис — он такой, даешь его в премьер-министры!
Обычные британские политики живут по принципиально иным правилам. 2016 год, министр труда и пенсий, большой любитель поговорить о религиозных ценностях, примерный отец семейства Стивен Крабб. Попался на отправке СМС сексуального содержания посторонней девушке. Подал в отставку, долго извинялся. 2017 год. Заместитель премьер-министра Дэмиан Грин. На встрече с некой дамой по вопросу ее трудоустройства «неправильно на нее поглядел» и «возможно, коснулся ее коленки». С позором выгнан из состава правительства.
Во Франции все не так. Здесь считают британцев ханжами и открыто провозглашают: в Англии скандал — это когда у министра есть любовница, у нас скандал — если у министра нет любовницы! (Так один французский журналист прокомментировал в 1963 году знаменитое «дело Профьюмо»: военного министра Джона Профьюмо поймали на том, что у него общая любовница с атташе советского посольства.) Во Франции живут под девизом: живи сам и давай жить другим! Как я когда-то уже писал, президент Франсуа Миттеран многие десятилетия жил на две семьи. В политическом и журналистском мире все об этом знали. Но достоянием общественности эта история стала только тогда, когда сам приближавшийся к концу своей жизни Миттеран был уже не прочь «узаконить» свою «параллельную» жену и дочь. Об амурных победах сменщика Миттерана на посту президента Жака Ширака тоже ходили легенды — но его политической карьере это никоим образом не мешало.
С точки зрения французского политического класса, сделав достоянием публики интимное видео бывшего министра и теперь уже тоже бывшего кандидата в мэры Парижа Бенжамена Гриво, Павленский совершил отвратительный и непристойный поступок. Не буду скрывать: мне понятна такая точка зрения. Если это не связано с насилием, принуждением и иными нарушениями закона, то манера поведения человека в его личной жизни касается только его самого и его семьи. Но мораль этой истории, естественно, вовсе не в том, что в данном конкретном случае «талантливый художник» Павленский оказался глубоко не прав. С моей глубоко личной точки зрения культурного ретрограда, реакционера и человека, который в упор не понимает «современное искусство», Павленский был не прав всегда и даже не имеет особого права именоваться художником в традиционном смысле этого слова.
Мораль этой истории в том, что гордящийся отсутствием у себя предрассудков в плане секса французский политический класс все равно попал в ловушку собственного лицемерия. Павленский плох — но при этом по-своему честен, органичен и совсем не конъюнктурен. Он ни под кого не подстраивается и отказывается играть по неписаным правилам, соблюдения которых от него ждали в Париже: хаять «путинскую Россию» можно и нужно, трогать тех, кто его «спас», ни в коем случае нельзя. Павленский выливает ведра грязи на всех, кто рядом, не разбираясь, являются ли они «почитателями его таланта» или нет. Если смотреть на ситуацию под таким углом зрения, то она выглядит очень даже смешной. Мне безумно жаль конкретного французского политика Гриво, чью жизнь испоганил бывший «творец» из России. Но вот французский политический класс получил ровно то, что он заслуживает.