И если Ливия нам зачем-то все-таки нужна, то почему мы добиваемся перемирия враждующих сторон, а не пытаемся протолкнуть наверх имеющего имидж дружественного Москве политика фельдмаршала Хафтара?
На последний вопрос ответить легче всего. Поэтому с него и начну. Россия стала очень важным геополитическим игроком на Ближнем Востоке не только в силу своей готовности и способности эффективно использовать военную силу в Сирии. Москва выбрала для себя очень удобную и нужную вакантную нишу, которую в совсем недавнем прошлом занимали США – нишу универсального посредника и арбитра, который может разговаривать со всеми и которому все доверяют. Это абсолютно верное стратегическое решение оставляет для нас сейчас только один возможный вариант действий в Ливии.
Попробую объяснить ливийскую геополитическую арифметику, что говорится, на пальцах.
“Похищенный” у Москвы США во времена Брежнева и Никсона Египет в последние годы вернул себе статус нашего стратегического партнера и союзника. Совсем недавно враждовавшая с нами Турция тоже является сейчас стратегическим партнером (не хочу употреблять в отношении Анкары слово “союзник”) России. А теперь внимание.
Турция выступает за Сараджа и готова его поддержать даже силой оружия. Египет больше симпатизирует Хафтару и выступает резко против прямого турецкого военного вмешательства в ливийские дела. Что в этой ситуации делать России – поддержать либо Турцию, либо в Египет в ущерб своим отношениям с другим партнером? Конечно, нет. Раз мы ввязались в эту игру, нам надо выступить в роли “диспетчерского пункта”, силы, которая находит точки соприкосновения в позициях Каира и Анкары и мягко подталкивает их к компромиссу. Именно это Россия и пытается сейчас сделать, сводя вместе враждующих ливийских политиков.
Разумеется, ливийскую ситуацию ни в коем случае нельзя сводить к конкуренции Турции и Египта. “Заинтересованных сторон” там гораздо больше. Территория Ливии на 90% состоит из пустынь. Но под пустынной поверхностью скрываются очень значимые в мировом масштабе запасы нефти и газа.
От побережья Ливии рукой подать до Италии. Естественно, в условиях вакуума власти после крушения режима веселого полковника Каддафи в 2011 его бывшая вотчина стала перевалочной базой на пути потока нелегальных мигрантов из Северной Африки в Европу. Италия очень заинтересована в закрытии этой перевалочной базы. Получается, что активное участие в делах Ливии позволяет России без особых издержек повысить свою внешнеполитическую капитализацию, получить дополнительные рычаги воздействия на своих важных внешнеполитических партнеров.
Но думается, что это обстоятельство – тоже лишь часть того, что делает Ливию особо важной страной в глазах Путина. Как хорошо знают все, кто следил за российской политикой в период президентства Медведева, для ВВП Ливия стала вопросом принципа, мерилом правильности его взглядов на мир. Одной из основ политической философии нынешнего российского президента является тезис о губительных последствиях инспирируемых Западом цветных революций. С точки зрения Путина, активно поучаствовав в 2011 году в свержении “законного лидера Ливии” Муамара Каддафи, Запад разрушил эту страну, превратил единое государство в зону сплошного хаоса и гражданской войны.
Такая позиция ВВП кажется мне излишне одномерной. С моей точки зрения, доля вины самого Каддафи за разрушение единой Ливии, как минимум, ничуть не меньше, чем доля вины Запада. Придя к власти в 1969 году в результате военного переворота (это к вопросу о статусе Каддафи как “ законного лидера Ливии”), веселый полковник был худшим типом правителя. Он не только подвергал самым разным изощренным мучениям население ссобственной страны, но и использовал ливийские нефтяные доходы для финансирования самых разнообразных террористических актов на Западе. Учитывая известное путинское изречение про террористов и сортир, я ни на секунду не сомневаюсь: если бы объектом этих террористических актов был бы не Запад, а Россия, ВВП был бы в первых рядах противников Каддафи.
Но все это лирика. А вот в чем состоит “проза”: Путин считает, что Запад “сломал” Ливию, а потом стыдливо отошел в сторону, оказавшись не в силах справиться с прямыми последствиями своих собственных действий. С одной стороны, для России это плохо: свой “мусор” Западу следовало бы убрать самому. Но, с другой стороны, для России это очень даже хорошо. У Путина появился шанс на предельно практическом уровне продемонстрировать превосходство своей внешнеполитической философии над западной. Для этого требуется всего-то ничего: починить то, что испортили американцы и европейцы – вновь “склеить” Ливию. Вот в чем, наверное, состоит главная причина того, что все мы теперь знаем, кто такие Халифа Хафтар и Фаиз Сарадж. Осталось только понять, кто из внутренних или, что для нас гораздо важнее, внешних участников нынешней ливийской политической драмы по-настоящему является “головой”.
Читайте также: Новая реальность оказалась пугающей для Владимира Путина