Есть ли в этой бочке меда ложка дегтя? Есть. И состоит она в том, что внешнеполитические успехи России на Ближнем Востоке очень ярко контрастируют с отсутствием аналогичных по масштабу достижений нашей дипломатии в других важных для Москвы регионах мира — и прежде всего в Европе.
«Не лезь, советчик, к игрокам, не то получишь по зубам!» — этот пассаж из романа Ярослава Гашека о похождениях бравого солдата Швейка должен служить предостережением для всех иностранных посредников, желающих помочь уменьшить размер перманентного хаоса на Ближнем Востоке. Сложные люди верховодят политическими процессами в этом регионе — сложные и способные безнадежно запутать и свести с ума даже самых опытных и терпеливых внешних игроков.
Одна из наиболее порадовавших меня особенностей сделки Путина с Эрдоганом состоит в том, что подобная незавидная роль лишнего участника турецко-курдского конфликта Москве, видимо, не грозит. Устами Дмитрия Пескова Кремль ясно дал понять: Россия не собирается никого уговаривать. Если курды не будут выполнять условия соглашения, наши военные полицейские просто отойдут в сторону и предоставят свободу действий турецкой армии.
Учитывая ожесточенность конфликта, можно не сомневаться: дай туркам только один крошечный шанс, и они воспользуются такой свободой на полную катушку с очень трагическими результатами для курдов. У лидеров сирийских курдов как у рациональных политических игроков остается только один выход: отказаться от претензий на самостоятельную политическую роль и перейти под покровительство партнера Москвы Башара Асада, которого они раньше и в грош не ставили.
Разумеется, внешнеполитический успех на Ближнем Востоке — это не одномоментное достижение, после которого все автоматом пойдет как по маслу. Внешнеполитический успех на Ближнем Востоке — хрупкое и капризное растение, которое нуждается в постоянном поливе и заботе. В связи с соглашением Путина и Эрдогана у меня остается ряд вопросов, ответы на которые пока не даны и, может быть, будут даны совсем не скоро.
Москва взяла на себя достаточно серьезные обязательства по патрулированию сирийских курдских районов. Потребует ли это от России переброски в Сирию дополнительных сил? И если да, то насколько масштабным будет наращивание нашего военного присутствия на Ближнем Востоке? И сколько нашей стране придется за это заплатить?
Остаются и более глобальные проблемы. Многие годы войны разрушили Сирию почти до основания. На восстановление экономики страны потребуются многие миллиарды долларов. Откуда возьмутся эти миллиарды?
Их источником точно не может быть и не должна быть Россия. Источником денег могут быть либо богатые нефтяные монархии Персидского залива, либо Запад, либо международные финансовые организации, либо все эти силы вместе взятые. Но помогать Асаду за просто так никто не согласится.
Благодаря нашей поддержке режим Асада де-факто восстановил свой контроль над большей частью территории своей страны. Но это не отменяет необходимости формального политического урегулирования — возвращения властям в Дамаске того международного признания, которое они утратили в ходе гражданской войны. Подобный процесс — дело не быстрое. Скорее всего, потребуется переучреждение сирийского государства с помощью созыва конституционного собрания, долгий политический торг, серьезные уступки в плане дележа властью.
Однако все эти задачи впереди никоим образом не обнуляют внешнеполитические успехи Москвы на Ближнем Востоке. «Картину маслом» портит другое: застой на европейском дипломатическом фронте.
Меня очень тревожит ход событий на Украине. Сделав замах на миллион, Владимир Зеленский не смог ударить даже на копейку. Не сумев выполнить свои обязательства об отводе украинских сил от линии разграничения сторон на Донбассе, президент Украины выбрал очень странную тактику. Зеленский делает вид, что он выполнил все свои обещания и теперь мяч вновь на стороне Москвы. Россию в силу совершенно понятных причин это совершенно не устраивает. Участвовать в предлагаемой нам новым лидером Украины игре в одни ворота Кремлю незачем. Но встает вопрос: как Москва должна строить свою политику по отношению к Киеву в условиях политической слабости президента Украины?
Можно, конечно, махнуть на Зеленского рукой: мол, он столь же безнадежен, как и Порошенко. Но не рановато ли это — ставить знак равенства между двумя президентами Украины? Да, Зеленский не тянет, не держит удар, не очень понимает, где он очутился и что именно ему делать. Но, в отличие от Порошенко, его сменщик, похоже, хотя бы хочет сделать что-то позитивное в плане разрешения конфликта на Донбассе и улучшения отношений с Москвой.
Не может ли Россия как-нибудь этим воспользоваться и помочь Зеленскому помочь самому себе? Мой вечно скептически настроенный разум подсказывает мне: нет, не может. Для танго требуются двое. Но когда Россия стала активным участником конфликта в Сирии, я тоже был настроен очень скептически — и это еще мягко сказано.
Заниматься Сирией сейчас, безусловно, увлекательнее, чем Украиной в частности и Европой в целом. На Ближнем Востоке есть драйв, ощущение, что у тебя все получается. В Европе вместо этого есть ощущение бега по кругу, того, что мы все это уже проходили. Но такое депрессивное восприятие действительности, с моей точки зрения, оправдано лишь частично.
Америка все глубже погружается во внутриполитические разборки, которые на этот раз, к счастью, лишь косвенно связаны с нашей страной. Это не уменьшает настрой американцев сдерживать Россию где только возможно — смотри, например, заявление министра торговли США Уилбура Росса о том, что незачем Узбекистану вступать в Евразийский экономический союз. Но это сильно снижает эффективность их действий. Европа (или, вернее, важная часть Европы) сильно устала от американских выкрутасов, от способности Украины одновременно демонстрировать свою полную беспомощность и запредельный уровень агрессивности требований.
Ничего из этого не гарантирует российской дипломатии легкой дороги к успеху. Однако если дорога трудна, ухабиста, извилиста и с нее сдувает ветром, это еще не повод повернуться к ней спиной. Наши национальные интересы точно не исчерпываются Ближним Востоком. Европа как минимум ничуть не менее важна.