С одной стороны, Америка рассорилась с Турцией и даже вводит против своего формального союзника по НАТО пусть не самые кусачие, но вполне себе полноценные санкции. С другой стороны, Трамп оказал турецкому лидеру Эрдогану полноценную услугу: находившиеся в тесном альянсе с Вашингтоном и ненавистные для Анкары сирийские курды были фактически брошены американцами на произвол судьбы.
Трезво оценив последствия этого предательства, курды приняли единственное возможное для них в этой ситуации решение: ушли под крыло официального президента Сирии и главного политического партнера России в этой стране Башара Асада.
Что от этой странной комбинации выиграл Вашингтон — совершенно не понятно. Что от этого выиграла Москва — напротив, лежит на поверхности. Говорить о том, что Россия заменила США в качестве доминирующего иностранного игрока на Ближнем Востоке, разумеется, не приходится и, я уверен, не придется. У нас для этого не те ресурсы, не тот геополитический и экономический вес, не тот багаж исторических политических и экономических связей.
Но сейчас в ключевом для всего мира ближневосточном регионе сложилась ситуация, которая была бы немыслима во времена Генри Киссинджера и его активной игры в «мировые геополитические шахматы». Грузный гигант по имени Америка «заблудился в трех соснах»: администрация Трампа не успевает за ходом событий, пытается выработать свою политическую линию на ходу и в результате все больше запутывается. Российская дипломатия при этом действует как «пострел, который везде поспел».
Москва сумела найти некую точку равновесия своих интересов с Турцией. Главная идея-фикс Анкары — ни в коем случае не допустить возникновения в регионе независимого или даже полунезависимого курдского государства. Учитывая наличие значимого курдского меньшинства в самой Турции, по мысли Эрдогана, любое подобное автономное образование является смертельной угрозой для его страны.
Чтобы предотвратить эту угрозу, лидер Турции готов пойти на альянс с кем угодно. В прошлом этим «кем угодно» была запрещенная в нашей стране группировка ИГИЛ. Сейчас в этой роли — давайте называть вещи своими именам - выступаем мы. Судя по всему, Путин сумел убедить Эрдогана, что для него будет выгоднее, если обладавшие ранее фактической независимостью сирийские курды вновь окажутся под заботливым отеческим (или, в нашем нынешнем конкретном случае, скорее сыновним) контролем президента Асада.
Я сломал голову, пытаясь понять, почему Трамп сделал эту комбинацию возможной, любезно выведя из Сирии большую часть своих войск. Но, видимо, у меня уровень «мудрости» не тот. Содержание в Сирии своего «ограниченного контингента» американцам по большому счету ничего не стоило — ни с точки зрения финансов, ни с точки зрения политических издержек. Возможно, некие вещи даже не надо стремиться понять — их надо просто принимать как данность. Данность, которая заключается в следующем: из-за нерасторопности Трампа власть и реальный авторитет главного политического партнера России в Сирии значительно укрепилась. К той территории, которую режим Асада контролирует в своей стране, добавился еще один весомый фрагмент.
Повторю то, о чем я уже писал много раз: мы не должны чересчур тесно идентифицировать себя с Асадом. Альянс России с президентом Сирии не основан ни на горячей взаимной любви, ни, как я подозреваю, даже на особо сильной взаимной симпатии. Однако в политике все эти вещи часто с успехом заменяет совпадение интересов.
Благодаря России Асад сумел обеспечить свое политическое и даже физическое выживание. Благодаря Асаду у России появился форпост в регионе, который является «нервным центром» для всего мира. Грустная правда состоит в том, что после 2014 года Америка сумела почти полностью нейтрализовать нашу дипломатию в Европе. На родном для нашей стране континенте у нас по-прежнему много партнеров, которые хотели бы принципиально иных отношений с Россией. Но эти партнеры либо не могут, либо не осмеливаются делать что-то реальное значимое в этом направлении. Помноженное на традиционную антипатию к Москве некоторых стран региона влияние Америки на политику «старого света» в отношении России носит, можно смело сказать, почти что парализующий характер. В этих условиях Россия могла ответить США только асимметрично.
Активная игра на Ближнем Востоке и стала одним из самых удачных асимметричных ответов Москвы Америке (некоторые другие попытки асимметричного ответа оказались не только неэффективными, но даже вредными). Сейчас России фактически играет на Ближнем Востоке роль универсального посредника, «политического брокера», мимо которого не может ни одна из остро соперничающих друг с другом региональных держав: ни Саудовская Аравия, ни Иран, ни Израиль, и не Турция. Это автоматом повышает общее влияние России в мире. Если на Ближнем Востоке случается что-то кризисное, это тут же аукается в самых дальних уголках земного шара.
Чуть выше я с восхищением упомянул Киссинджера. Но даже Киссинджеру не удалось предотвратить в первой половине 70-х годов арабский энергетический бойкот, который положил на обе лопатки экономику США и Западной Европы.
Неожиданный «выигрыш в лотерею» - именно так можно трактовать ошибку Трампа в Сирии — еще больше упрочил позиции Москвы на Ближнем Востоке и ударил по престижу Америки как рационального политического игрока и надежного партнера. Главное теперь не впасть в состояние излишнего «головокружения от успехов». В регионе, в котором попасть впросак может даже Киссинджер, это смертельно опасно.
В продолжение темы: "Кадыров в Эмиратах почти затмил Путина"