Пальмиру и расположенный рядом небольшой сирийский городок Тадмор, который переводится с арабского как Город Пальм, террористы ИГИЛ (организация, запрещенная в РФ) захватили одними из первых. О зверствах боевиков, среди которых, кстати, было немало выходцев из постсоветских республик, местные жители до сих пор говорят мало и неохотно. Туристический городок тогда превратился в ад.
Сотни гражданских, подозреваемых в симпатиях к правительству Асада, были схвачены и убиты. Не щадили никого. Убили даже медсестер местной больницы. Зверски казнили 82-летнего директора музея Халида-аль-Асада, который до последнего пытался спасти памятники древности, поэтому не уехал из Пальмиры.
На фоне памятников древней Пальмиры устраивали показательные казни захваченных в плен сирийских военных. На телекамеру отрезали головы на сцене античного амфитеатра.
Не щадили людей, и уж тем более не щадили древние памятники. Оставшиеся экспонаты разграбили, что не могли вывезти — разбивали или взрывали. Так была разрушена известная арка, красовавшаяся на обложке советского учебника истории за 5-й класс. Подрывали древние склепы и захоронения.
Зачем, для чего? Ответ на эти вопросы в сути терроризма, он помогает увидеть, в какое царство вели своих подданных творцы мирового халифата. Уничтожить все, что до этого нравилось людям и вызывало восхищение, считалось великим или ценным. Стереть в прах ранее возведенное. Вселить страх и ужас в души людей страшными преступлениями. Возвыситься. Подчинить.
И ведь сработало. Тысячи убийц со всего мира потянулись под черные знамена в Сирию и Ирак. Захватили сотни городов и сел, тысячи квадратных километров территории. Ждали, что вот-вот падет Дамаск. Понесшая огромные потери и деморализованная сирийская армия его бы не удержала. Силы были неравны. Но в конце сентября 2015 года ситуация изменилась. Началась операция российских ВКС.
Планы создания халифата затрещали по швам. Правительственные силы при поддержке российских самолетов и вертолетов начали освобождать от черной заразы город за городом. В начале 2016-го освободили Пальмиру и Тадмор. Эта победа казалась символом коренного поворота в войне.
Именно тогда весь мир увидел, что сделали террористы с шедевром из списка всемирного культурного наследия ЮНЕСКО.
А еще весь мир в июне того же года увидел выступление в знаменитом античном амфитеатре оркестра Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева.
Мне повезло быть зрителем того единственного в своем роде волнующего концерта. Он готовился как секретная военная операция. Журналисты до последнего не знали, что будет происходить. Колонну автобусов, которая прошла больше сотни километров по недавно отвоеванной у террористов дороге, среди пустыни, сопровождали бронетранспортеры и менявшиеся каждые полчаса боевые вертолеты. Через каждые 5–10 километров вдоль дороги были укрепленные пункты сирийских войск. Бородатые, строгие люди, одетые кто во что, провожали кавалькаду. А из-за горизонта нет-нет да доносился гул артиллерии.
И вот уже на закате дня амфитеатр заполнили зрители. На сцене установили фотографию казненного боевиками смотрителя музея Халида-аль-Асада. Возле лежали цветы.
Среди зрителей — российские военные, которые разминировали памятник мировой архитектуры, представители сирийских властей, деятели культуры, дети.
Музыкальная молитва о Пальмире была знаком благодарности освободителям города, памяти о жертвах террора. Как сказал тогда маэстро Гергиев, великая музыка звучала «против варварства и насилия, против нелюдей, уничтожавших бесценные памятники, устроивших вот здесь место массовых казней».
«Но в этой программе есть музыка, выражающая огромное чувство оптимизма и надежды», — заключил он.
Да, эти чувства, уверен, испытывали тогда многие, кто сидел на каменных ступенях амфитеатра, возраст которых — под две тысячи лет, и слушал волшебные звуки.
Хотелось верить, что жестокие следы войны, которые мы только что видели по пути в Пальмиру, — разрушенные здания, сгоревшие автомобили, воронки — все это в прошлом...
И как же было больно через несколько месяцев, уже в Москве, узнать из СМИ, что боевики опять захватили Пальмиру. Все повторилось. Убивали местных жителей, которые только вернулись восстанавливать разрушенные дома. В древнем городе взорвали то, что не успели уничтожить раньше. В том числе сцену амфитеатра. Сейчас на месте, где когда-то сидели артисты Мариинки, груда камней. Взорвали всемирно известный храм Баала, или, по-иному, Бэла.
Хозяйничали боевики недолго. В 2017 году были выбиты, на этот раз окончательно.
Вновь пришли на помощь российские саперы. Более 200 фугасов были обнаружены и обезврежены только вблизи главной аллеи древнего города.
И вот спустя три года после первой встречи с Пальмирой — новая поездка. Ее организовало российское Минобороны.
В этот раз журналистов везли над пустыней на военном вертолете. Боец спецназа, сидевший перед открытой дверью, внимательно осматривал бегущую под вертолетом местность и не снимал пальца со спускового крючка мощного пулемета «Печенег». Очевидно, привычные меры безопасности.
В самом Тадморе за три года мало что изменилось. Людей немного. Разрушенные дома почти никто не ремонтирует. То же самое и с музеем, к которому привезли журналистов. В потолке зияет огромное отверстие — след от снаряда. Внутри помещений — легкий след ремонта. Но видно, что по-настоящему к нему еще не приступали.
Кстати, в здании музея при боевиках ИГИЛ размещался суд. Здесь террористы приговаривали людей к смерти и тут же неподалеку приводили приговор в исполнение.
— Психологически тяжело. Вначале хотели построить другой музей, но потом решили восстанавливать старый, — говорит директор музея инженер Хусан Ханиш.
Он рассказал, чем сегодня заняты его сотрудники. Продолжают изучать, какие объекты были разрушены. Надежды на восстановление связывают с помощью ООН, ЮНЕСКО. Пока ее нет. Но обещают, что в ноябре что-то изменится.
О сумме ущерба директор предпочитает не говорить. Пока неизвестна. Зато он очень рад тому, что перед захватом Пальмиры террористами кому-то из сотрудников пришла светлая идея вывести в Дамаск наиболее ценные экспонаты. Что и было сделано. Пока возвращать их некуда.
А вот тяжелые экспонаты, например скульптуры с надгробий первых веков нашей эры, боевиками были уничтожены.
О сроках восстановления музея и Пальмиры инженер Хусан Ханиш тоже предпочитает не говорить:
— Торопиться в таких вопросах нежелательно, потому что это драгоценный исторический город. Надо медленно изучать, предлагать варианты восстановления, потом начинать работу, — говорит он.
Понятно, что больше всего тормозит работу нехватка средств. Пока на севере страны, в Идлибе, действуют несколько тысяч террористов, война для Сирии еще не кончена. Пока говорят пушки, музы молчат. В том числе и Клио, муза истории.
СПРАВКА "МК"
В апреле 2016 года российские саперы нашли и обезвредили в Пальмире 1230 взрывных устройств. Только в первый день срочно переброшенные в освобожденный город солдаты и офицеры нашли более 120 неразорвавшихся боеприпасов и взрывных устройств. Всего саперы проверили примерно 900 гектаров территории старого города. В 2017 году, после повторного освобождения города, опасную работу пришлось повторить заново.
Мэр Тадмора инженер Ганида Ас рассказал о восстановлении разрушенной инфраструктуры городка. Жизнь возрождается постепенно. Колодцы, снабжающие Тадмор водой, уже восстановлены. Но не хватает электричества.
Помощь в восстановлении старого города от ООН, Европейского союза обещана, но ее пока нет. Зато есть санкции Евросоюза.
Скоро собираются приехать представители Эрмитажа.
— Мы привыкли к помощи из России и рады приезду специалистов Эрмитажа, — искренне говорит мэр городка-призрака.
Тем не менее, обещает он, на следующий год будет восстановлен музей Пальмиры.
В том, что Пальмиру надо восстанавливать, никто не сомневается. Надо возродить, чтобы следующие поколения могли увидеть культурное наследие всемирного масштаба. Это благородная задача.
А еще восстановленная Пальмира станет символом победы над терроризмом и вечным памятником подвигу российских военнослужащих — летчиков, авиатехников, инженеров, саперов.
Эксперт по Ближнему Востоку, советник директора Российского института стратегических исследований (РИСИ), кандидат философских наук Елена Супонина:
— Во-первых, охватывает боль и ужас из-за того, что сделали джихадисты с этим величайшим памятником архитектуры. Я в Пальмире неоднократно бывала до кризиса. Прекрасно помню все эти храмы, толпы туристов из многих стран, которые ходили здесь. Взорвать такую жемчужину среди памятников ЮНЕСКО, памятников ближневосточной архитектуры и человечества — немыслимо, как можно было дойти до такого!
Местные жители тоже удивляются. Потому что все эти древние храмы использовались не только язычниками в свое время. Они потом использовались христианами, которые пришли позже, использовались и мусульманами. Тот же Халед бен Валид, один из сподвижников пророка Мухаммеда, известный исламский полководец, активно использовал древние храмы для мечетей, для осуществления исламских обрядов. Но, видимо, членам террористической группировки ИГИЛ (запрещена в РФ) это было невдомек. Они просто не в курсе были, что они взрывают, по сути, мечеть. Взрывают древний памятник, который использовался самими же мусульманами.
Из-за боевиков уничтожены уникальные раритеты, которых нет нигде на Ближнем Востоке. В Пальмире, например, были известны три вида захоронений, оставшихся со времен древностей, — первого, второго и третьего веков нашей эры. Один — на поверхности земли. Это склепы семейные. Они были сохранены в Пальмире до войны. Сейчас многие из них разрушены. Второй вид — традиционный, под землей. Но был еще третий — в виде многоэтажных башен из камней, в которых рядами делались специальные проемы, и в этих нишах укладывались саркофаги с останками умерших. Причем часто такие башни использовались семьями и могли вскрываться повторно для проведения дополнительного захоронения. Подобных башен для похоронных обрядов, как уверяют местные археологи, не было больше нигде в мире. Террористы, к сожалению, взорвали эти уникальные памятники древности города мертвых.
Сейчас местные жители рассказали, что несколько сотен людей сразу были истреблены, как только боевики вошли в город. Поначалу они выбирали тех, кто, на их взгляд, мог сотрудничать с армией, правительством. Дело закончилось убийством даже медсестер в больнице. Про медсестер я, честно говоря, не знала до этого. То, что сейчас рассказывают местные жители, — это ужасно. Слава богу, что город освобожден.
Местные жители готовы работать, восстанавливать. Директор музея, местные власти, представители министерства туризма полны энтузиазма. Это было видно из разговоров. Энциклопедические знания у людей. Любят свой город, эти древности и надеются, что их восстановят. Но они признают, что работы идут ни шатко ни валко.
Конечно, основная масса работы проведена россиянами. Это, прежде всего, обеспечение безопасности, освобождение. Теперь очередь структур, которые занимаются музеями, восстановлением древностей, реставрацией. Но здесь явно нужны объединенные усилия. А этого как раз не хватает, не хватает объединения усилий с другими странами, международными структурами и финансирования.
Москва — Пальмира — Москва.