Буквально на днях у метро на улице 1905 года у меня состоялся показательный диалог со сборщиком подписей за кандидата Любовь Соболь, юриста Фонда борьбы с коррупцией Навального.
— Поставьте подпись за Любовь Соболь! — подошел ко мне молодой парень.
— Зачем?
— Она борется с «Единой Россией»!
— И?
— А разве недостаточно?
Нет, недостаточно. Подписи я не поставил. Зачем мне депутат, единственным достоинством которого является то, что он против партии власти?
Впрочем, лукавлю. К «достоинствам» можно отнести умение идти по головам и втаптывать в грязь всех, кто мешает. По тому же округу, что и Соболь, выдвигалась Нюта Федермессер, учредительница фонда помощи хосписам «Вера». Человек, который, можно сказать, жизнь свою кладет на помощь безнадежным больным. Да, ради того чтобы умирающие люди хотя бы в последние свои дни не чувствовали боли и были обеспечены, Федермессер сотрудничает и с представителями власти. Именно за это сотрудничество Соболь и устроила ей травлю. Настолько бешеную, что Нюта просто не выдержала потоков грязи и сняла свою кандидатуру.
После этого в конце июня Любовь Соболь распространила в социальных сетях сенсационное сообщение о том, что неизвестные злоумышленники облили фекалиями ее активистов и агитационные кубы. Конечно, по ее словам, это были происки власти. Потом, правда, когда полиция задержала трех человек (удивительно, да, для «заказанной» властями акции?) и выяснилось, что они просто незамысловато развлекались, версия уже не педалировалась. Да и вообще о ситуации решили позабыть.
Потом началась феерическая история с «фабриками» по подделке подписей. По наводке навальнистов полиция накрыла «штаб», который подделывал подписи за конкурентов Соболь (и надо же, тоже оппозиционеров). Потом накрыли такую же контору, которая вроде как рисовала подписи в пользу Соболь. Ну вы понимаете...
А куда им деваться? С одной стороны, ничем не ограничены такие формы агитации, как пикеты, обходы, встречи, призывы к массовому сбору подписей с использованием Интернета и мобильных приложений. Одно из таких приложений, кстати, обеспечит бесперебойную связь наблюдателей со штабом Общественной палаты.
Без каких-либо ограничений работают центры совместного сбора подписей за оппозиционных кандидатов, не ведется никаких проверок. В центре Алексея Навального избиратели могут поставить автограф за любого кандидата за исключением представителей власти или ее «лоялистов».
Правоохранители быстро отзываются на жалобы всех без исключения кандидатов, на основе обращений проводятся оперативно-разыскные мероприятия, предоставлена охрана пикетов.
Кстати о пикетах. Все предвыборные публичные акции согласуются без изменения места и времени проведения. Впервые в правовом поле закреплен открытый общественный контроль со стороны лидеров мнений, подписано соглашение Московской городской избирательной комиссии и Общественной палаты Москвы по вопросам контроля и наблюдения за выборами.
Ну проще говоря: агитируй и собирай подписи сколько душе угодно.
А с другой стороны... Депутат муниципального района Зюзино Константин Янкаускас пишет в Facebook: «У нас очень невеселая ситуация в штабе — меньше сборщиков подписей выходят на поквартирный обход. Это происходит из-за плохой погоды, ливня и пронизывающего ветра каждый день. Вчера у нас вышло на 7 человек меньше, чем мы рассчитывали. Поэтому мы собрали меньше 200 подписей. Кроме того, часть сборщиков, которые работают с самого начала кампании, очень сильно устали, и их может не хватить на последнюю неделю. Сейчас есть реальный риск, что мы не наберем хотя бы нужные 4,5 тысячи подписей. Нужна ваша помощь, нужны новые сборщики подписей. С понедельника мы платим по 300 рублей за каждую собранную подпись...»
Сильно, да? Озолотиться же можно, казалось бы, собирая подписи. Но, видимо, горожане понимают, за кого стоит подписываться, а за кого нет. Поэтому и сборщиков подписей не находится — не с кого подписи собирать. И еще показательный момент: во время недавнего Дня единого сбора подписей на Цветном бульваре на акцию вышло не более 1,5 тысячи москвичей, существенная часть из них были активистами штабов и расписались в документах заранее.
Не так давно корреспондент «МК» побывал на пресс-конференции Фонда развития гражданского общества, посвященной предстоящим выборам в Московскую городскую думу. Глава фонда, политолог Константин Костин, говорил: представление о том, что политизированные больше других россиян москвичи голосуют по-особому, отдавая предпочтения либеральным политикам, является мифом, «который опровергают каждые городские выборы». И если на районных выборах оппозиция и может добиваться относительного успеха, как это было в 2017 году, то на выборах общегородских москвичи голосуют не за идеалы, а за такую прозу, как «развитие городской среды».
Способны ли такие «революционеры», как Илья Яшин, Любовь Соболь и их единомышленники, улучшить качество жизни москвичей — вопрос, который встает уже на стадии сбора подписей. Ответ на него уже виден. Но... В том, что с подписями у оппозиционных кандидатов будут проблемы, эти кандидаты будут винить не себя, а власть.
Политолог Александр Храмчихин, например, сказал «МК»: «Я не уверен, что административное давление в данном случае настолько сильно, что оно мешает собрать подписи. Подозреваю, что дело не только в этом, а в том, что люди не хотят оставлять свои подписи в поддержку этих кандидатов.
Два года назад некоторые из них с успехом выиграли муниципальные выборы. Не факт, что за этот период они добились больших успехов именно в качестве муниципальных депутатов. Поэтому вполне вероятно, что это тоже привело к определенной утрате доверия со стороны избирателей».
А редактор портала Carnegie.ru Московского центра Карнеги Александр Баунов видит проблемы оппозиционных кандидатов в низком интересе в целом: «Думаю, что главным препятствием является поразительно низкий интерес к выборам. Причин две. Во-первых, к самим выборам интерес может быть и выше, но кампания разделена на два этапа, и на стадии сбора подписей процесс не вызывает интереса.
Я это вижу по своему району. С трудом представляю себе, кто в нашем Тверском районе пытается зарегистрироваться в качестве независимого кандидата, а если знаю фамилию, то не представляю программу, это не донесено до меня. Кроме того, не вижу попыток этих кандидатов со мной связаться, привлечь на свою сторону как наблюдателя или просто как человека, который должен быть в курсе выдвижения.
Вторая причина низкого интереса к выборам — это то, что муниципальные советники избирались в 2017 году на волне свежего недовольства трансформацией Москвы. Сейчас другая ситуация — массовых работ в городе нет, граждане освоились, пообвыклись, они не так раздражены теми новшествами, часть из которых, кстати, лично я всячески приветствую. Нет того раздражения, которое могли бы эксплуатировать независимые кандидаты.
К тому же лично для меня является препятствием антиурбанистическая (условно говоря, «антисобянинская») программа части независимых кандидатов, связанная как раз с эксплуатацией страхов и консервативных привычек, фобий горожан. Мне это не близко.
Пока что все, кто идет как независимый кандидат и о чьей программе у меня есть некоторые представления, выступают как антиурбанисты. Лозунги «Давайте сделаем как было», «Давайте поставим как стояло» уже не симпатичны. И судя по отсутствию гигантского отклика, все это перестало быть важным даже для недовольных горожан, хотя недовольные горожане, конечно, есть».
Как раз для недовольных граждан мэрией созданы все условия для ведения открытой, конкурентной кампании. Действительно, большинство прогнозов оппозиции относительно способов ограничения электоральной конкуренции не сбылось. Сколько воплей было! А на выходе?
Не сбылись опасения по поводу изменения границ избирательных округов для осложнения агитационной кампании. Округа сохранили конфигурацию 2014 года.
До сих пор ничем не подтверждены заклинания о «сушке явки» и создании условий для «административного голосования» через допуск к выборам временно зарегистрированных граждан.
Практически отменены ограничения на пополнение избирательных кандидатских фондов, которые оппозиция называла «заградительными». Напротив, по инициативе оппозиционных (!) партий размер фондов увеличен до 35 миллионов рублей, упрощены правила пополнения счетов юридическими и физическими лицами.
Традиционный победитель любых выборов в лице «Единой России» лишился партийного преимущества, поскольку кандидаты — члены партии власти вынуждены завоевывать доверие избирателей, собирая их подписи точно так же, как и оппозиционеры.
В качестве широкого предвыборного жеста другие парламентские партии при регистрации кандидатов предоставляют преимущество некоторым несистемным оппозиционерам.
Наконец, в нескольких столичных округах избирателям предоставят возможность электронного голосования, которое, по мнению IT‑специалистов, существенно снижает риск фальсификаций.
Впрочем, на «политиков», избравших своей тактикой не системную работу с избирателями, а истерику, доводы разума не действуют. Здесь нужны средства помощнее, из области медицины. Так что воплей о «происках и бесчинствах режима» мы еще услышим вдосталь.