— Дмитрий, фрегаты и корветы далеко не корабли-гиганты в сравнении, например, с крейсерами. Например, тот же «Стерегущий» великаном не выглядит.
— Зато задача у него исполинская: охрана прибрежной зоны, а она часто немаленькая. Мы должны не подпускать противника близко — будь то десантный корабль, торпедный катер или подводная лодка. Для этого у нас есть и торпеды, и ракеты. А еще сверхскорострельные пушки — шесть тысяч выстрелов в минуту. Ну а малые размеры — только в плюс: обнаружить и «накрыть» такой корабль сложнее. В общем — воистину «Стерегущий».
— Уже приходилось пускать в ход оружие против реальных целей?
— Нет. Да и кто посмеет сунуться? Балтийский флот — немаленький. Но мы не расслабляемся: проводим учения, тренируемся.
— Давно из дальнего похода?
— Не так давно месяц провели в Северном море. Куда именно ходили — не скажу: военная тайна.
— А чем занимались — можно говорить?
— Делали то, что положено экипажу сторожевого корабля: тренировались отражать атаки, оттачивали взаимодействие. В таких случаях говорят протокольно: добивались боевого слаживания.
А в общем, я так скажу: обычно служба в море однообразна. Проснулся, заступил на вахту, сменился, опять отдых. И потом — все по новой. Как в известном фильме «День сурка», помните? Но когда начинается активная фаза похода — тогда чувствуешь весь драйв и романтику морскую. Устаешь так, что спишь, как говорится, без задних ног.
— Что приходится делать?
— Для специалистов нашей боевой части — это поддержка связи. Работа с аппаратурой отнимает очень много сил и энергии. Это только кажется: чего там радистам — сиди себе да отстукивай морзянку. Сегодня, конечно же, все не так. В нашем распоряжении — очень сложная техника. И мы, по сути, штучные специалисты. Требуется большая выучка. Нужно ли говорить, что случится, если корабль вдруг потеряет связь? Да еще во время боя…
— Он будет обречен?
— Именно! Поэтому работы в активной фазе учений у нас всегда предостаточно. Впрочем, как и в других службах. Но опасной суеты нет. Она вообще на флоте противопоказана. Для этого, собственно, и тренируемся — чтобы в нужную минуту каждый был на своем месте.
— Экипаж «Стерегущего» невелик?
— Более ста человек. В том числе 21 офицер, 10 мичманов, остальные — матросские должности. Срочников-матросов — половина, это примерно 40 человек.
— Четыре десятка вчерашних призывников — это немало. Как, кстати, с проблемой «дедовщины» у срочников?
— Такой проблемы нет! Здесь, на «Стерегущем», просто идеальное место для службы. Тут и в помине нет такого понятия, как «дедовщина». Корабль небольшой, все на виду. Тут — как большая семья. Конечно, как и в любом мужском коллективе, бывают трения, недопонимания и ошибки матросов. Как же без этого?! Но никакого давления на молодежь и, не дай бог, насилия тут нет и быть не может.
— А откуда родом матросы «Стерегущего»?
— Из разных мест. Даже на примере моих ребят, из службы связи, четко понимаешь: Россия огромная страна. У меня парни из Владивостока, Санкт-Петербурга, Красноярска, Томска, Череповца, Ростова-на-Дону… Вообще на корабле — чуть ли не вся российская география. Тут и «не морские» Орел, Рязань с Казанью. Немало ребят из Сибири и Урала. Но, кстати, служат они все на совесть, и пловцы прекрасные. Никакого различия между приморцем и сибиряком тут не увидишь.
— То есть местных, калининградцев, нет совсем?
— Есть несколько человек из Калининградской области — из Немана и Советска.
— Много ли срочников после службы хотят связать свою жизнь с флотом?
— По-разному бывает. Все в деньги упирается. Тут, в Калининградской области, из-за удаления от «большой России» есть некоторые сложности с проездом во время отпуска, с жильем. Когда начинаешь контрактную службу матросом или старшиной, зарплата совсем небольшая, приходится потерпеть. Уже потом появляются надбавки за стаж, и становится легче. А уж если выучишься и получишь заветные звездочки на погонах — тогда вообще «жизнь налаживается». У офицеров и зарплата выше, и с жильем все несколько проще.
— Дмитрий, а как сами оказались на «Стерегущем»? Флотской судьбой довольны?
— Был направлен сюда сразу после Высших офицерских курсов в Санкт-Петербурге. Проучился год, окончил с отличием и по распределению попал сюда, на «Стерегущий». До этого пять лет служил на десантном корабле «Калининград».
— «Калининград», кстати, сейчас стоит буквально в ста метрах от нас. Не тянет на корабль задорной флотской юности?
— Трудно сказать, смешанные чувства. С одной стороны, чисто с бытовой, было лучше на «Калининграде». Корабль ведь больше ориентирован на перевозку людей — десанта. Оттого там условия комфортней.
— Странно, ведь «Калининград» довольно старый корабль по сравнению со «Стерегущим».
— А вот простой пример: на «Калининграде» очень много окон, иллюминаторов, люков, дверей. Чувствуется приток свежего воздуха. На «Стерегущем» сами видели — ни окон, ни дверей, воздух задувают внутрь только кондиционеры.
— Получается, как подводная лодка, только над водой?
— Именно! Разница ощущается, особенно ночью: когда спишь, лучше высыпаешься. Но понятно, что это обусловлено технологически: «Стерегущий» — не десантный корабль, у него иные функции, и иллюминаторы, кстати, могут быть только во вред.
— Но электронная «начинка» на «Стерегущем» наверняка лучше?
— Это бесспорно! На «Калининграде» техника на транзисторах, а у нас — уже на микрочипах. Технические возможности — в разы лучше. Тут даже говорить не о чем. За все время моей службы ни одного нарекания не было. Все работает как часы.
— Про корабельную кухню ходят легенды. Неужели и вправду кормят всякими вкусностями…
— Это чистейшая правда. Изумительно кормят, тем более во время походов и учений. Многие блюда отлично конкурируют с «мамиными» домашними яствами. Это и картошечка, и борщ, и, конечно же, макароны по-флотски. Обязательны витаминные блюда — салаты.
— Но это в походе, а когда корабль у причала?
— А вот тут есть нюанс. Еще недавно, когда судно находилось на стоянке в родном порту, весь экипаж кормили на корабле. Матросов — в столовой, офицеров — в кают-компании. Но теперь порядок изменился: на борту питаются только матросы. Офицеры и мичманы едят, как мы шутим, «за забором», на берегу. И за свой счет, разумеется.
— На командный дух влияет?
— Не так чтобы критично. Просто накладно, да и неудобно. Но я так скажу: кухня кухней, а служба службой. Нас, моряков-балтийцев, трудности только закаляют! Потому что знаем: мы на самом переднем крае России. Самый западный форпост, так сказать, и миссия у нас одна: служить Родине. А временные сложности… Их тоже победим, никуда не денемся.