В МЧС России Александр служит уже 22 года. За его плечами сотни проведенных работ и десятки спасенных жизней. Александр еще и кинолог с большим стажем. В 2002 году он работал в Кармадонском ущелье в Северной Осетии, где сошел ледник Колка, полностью уничтоживший несколько посёлков и унёсший жизни более 135 человек. Среди них оказалась и съёмочная группа Сергея Бодрова. Пангани не попал на первый этап поисков, ему пришлось работать в тот период, когда пробивали путь к тоннелю, который накрыл ледово-снежный сель. Была надежда, что внутри тоннеля могут оставаться живые люди. В Кармадонском ущелье Александр помогал шахтерам, которые бурили скважины для входа в тоннель - взрывали и вычерпывали наверх грунт, пробивая проход водолазам.
О тех событиях, а также о своей работе, выборе профессии спасателя, о трагическом и смешном и о том, что для спасателя главное, Александр рассказал «МК».
- Многие думают, что в спасатели зовет романтика, - рассказывает Александр.- А на самом деле, в первую очередь я выбрал эту службу из-за стабильной зарплаты. Это был 1996 год, повсюду закрывались предприятия, зарплаты людям не платили, хорошо, если какой-то продукцией выдавали. От друзей я узнал, что у нас в горах есть поисково-спасательный отряд. Чем они занимаются толком не знал - только то, что контролируют туристов и альпинистов, обеспечивают их безопасность. Ну, и то, что им регулярно платят зарплату. Даже про льготы ничего не слышал. А когда пришел устраиваться, первые же встретившиеся мне в отряде люди очень впечатлили. Пока заполнял анкеты, пообщался с некоторыми спасателями, много от них узнал интересного. Потом приехала машина, и вышли из нее парни в пуховых куртках, с загорелыми лицами, стали выгружать какое-то оборудование. А была ранняя осень, город у нас южный, и даже в октябре еще обычно стоит плюс 25. Как оказалось, они приехали со спасательных работ, где-то по снегам ходили. Все это показалось мне очень интересным. Решил тоже себя попробовать. И что еще впечатлило с самого начала — это слова на плакате в учебном классе. Это была цитата из книги очень известного охотника за лавинами Монтгомери Отуотера: «Спасатель никогда не должен ожидать похвал за свои усилия. И если ты не готов встретить лицом к лицу невежество, непонимание и иногда собственнические интересы, лучше оставить эту деятельность. Поисково-спасательные работы - неблагодарное занятие. Это не игра. А мир полон людей, думающих задним числом. Надо делать все, что можешь, и черт с ним, со всем остальным». Оказалось, что это девиз спасателей Адыгеи. И он пришелся мне по душе.
- Что означают слова - «черт с ним, со всем остальным»?
- Это означает, что каждый на своем месте должен добросовестно делать свое дело и не отвлекать силы на поиск виновных. Когда мы выезжаем на поисково-спасательные работы, люди на нас возлагают надежду найти их близких живыми. А если это не возможно, кто-то начинает рассуждать, кто здесь виновен. Возникают вопросы, почему не предупредили о надвигающейся лавине, почему люди пошли кататься на не оборудованный склон... Получается, что вместо того, чтобы делом заниматься, нужно доказывать невиновность.
В том же Кармадоне, когда сразу после трагедии приехали специалисты и выяснили обстановку, они сказали, что здесь найти людей живыми не реально. И сразу был шквал негодований и возмущений, от местных жителей был страшный негатив. Но тут нужно учитывать и горе, которое на людей свалилось, и местный менталитет. У осетин, если не похоронен родственник, проклятие на род ложится. Там люди полностью свои состояния продавали и вкладывали все свои деньги в поиски, и сами жили в этом лагере. Поэтому и понятно, почему была такая реакция. Там все возможное делали, чтобы пробить вход в тоннель. И рушить завал пытались, и лед плавили, и жгли напалмом. Мы туда приехали, когда нужна была помощь при пробивании портала в тоннель. Изначально к нам там было предвзятое отношение. И только на третий день, когда все увидели, как мы там пашем - а мы организовали себе освещение, чтобы работать день и ночь, в несколько смен - к нам пришли старейшины. Они принесли нам хлеб, мясо и сказали, что и на нас теперь будут пищу готовить.
- Почему в Кармадонском ущелье никого так и не нашли?
- Когда мы пробивали вход в тоннель, толщина вынесенной лавиной селевой массы составляла семьдесят с лишним метров. А ширина потока - более 20 километров. Шла лавина со скоростью 150-200 км в час. И несла она не просто льдины, а валуны размером с двухэтажный дом. То есть, даже если там были грузовые машины, то они были просто растерты. Но тогда было предположение, что чем-то могло привалить вход в тоннель, и люди могли находиться в тоннеле, закупоренные. Когда пробили портал и проникли в тоннель, он оказался забит той же массой камней, щебня. Воды от таяния просачивались в тоннель сверху, там по всей толщине льда бежали ручьи, и что-то раскопать, поискать там не было возможности. Скоро, наверное, его все-таки раскопают.
- Часто вам приходится искать людей в лавинах? Как это происходит?
- Адыгея - не лавиноопасный район, но все таки здесь есть предгорья, горы и снега. Лавины случаются, но не так часто как на Транскавказской магистрали, в Осетии, в Приэльбрусье. Но когда где-то в южном регионе нужно проводить сложные спасательные работы, то поднимают все отряды, которые имеют альпинистскую, лавинную подготовку. У нас в отряде больше половины спасателей имеют альпинистские разряды выше третьего и лавинную подготовку. При этом, спасателей всех отрядов учат, как предсказывать лавины, как тестировать склоны, какие есть методы борьбы с лавинами, средства и методы спасения, как организовывать поисково-лавинные работы.
Когда случаются серьезные происшествия, то получается, что работают там не просто отдельные подразделения, а целая группировка. Командует, как правило, кто-то один, обычно из местного отряда. Ну, а так как обучены все по одной системе, то нам не составляет труда общаться между собой. То есть, если говорят начинать зондирование, то все отлично понимают, что сейчас будем делать. Если звучит команда «начинаем копать шурфы и проводить глубокое исследование», все начинают делать то, что при этом положено. И эти нюансы очень помогают в работе - когда люди одинаково обучены и понимают, о чем речь идет.
- Есть какая-то поисково-спасательная операция, которая вам особенно запомнилась?
- Много их было, но почему-то больше других запомнилась операция, которую проводили в 2007 году в Приэльбрусье. Там, в ущелье, располагался лагерь альпинистов. В планах группы из Краснодара был поход, но по их маршруту пошла лавина и зацепила часть группы. Мы тогда получили сигнал, и у нас было совсем небольшое время на сборы - машину укомплектовать необходимым снаряжением, погрузиться. В основном это лопаты, щупы, маркировочные флажки и индивидуальные или групповые приборы поиска.
Если пропавшие участники группы имеют на себе датчики, то по этим датчикам их можно обнаружить. А маркировочные флажки нужны, если снегопад продолжается. Само тело лавины на склоне хорошо читается, но если ее продолжает засыпать снегом, то через два-три дня уже не видно границ. Не понятно, где обследованные участки, где нет. Для этого надо тщательно маркировать места, где прошел поиск, а где еще нет.
- Что было, когда вы приехали на место?
- Наш отряд туда приехал, когда там уже работали коллеги. Это было уже высокогорье, более 2000 метров над уровнем моря. Ветра там более жесткие, мороз. И место, где можно было расположить лагерь, нашлось только в шести километрах от схода лавины. Для того, чтобы отработать или вернуться обратно в лагерь, необходим был долгий подход на лыжах. И все это - в удаленности от населенных пунктов. То есть, надо было обеспечить себя и электричеством, и питанием. Там, придя со спасательных работ, приходилось спать в холодной палатке. Ни помыться, ни поесть нормально. Дежурных, конечно, в таких случаях назначают, но из горячего - только чай и кофе. Это были сложные условия работы. Но нам в помощь тогда работал вертолет. И это очень помогало. Там, где людям нужно было пешком долго добираться, вертолет мог их буквально за минуты доставить. И, когда кинологи приезжали со «свежими» собаками, их тоже быстро доставляли.
- Как собаки помогают в поисках? Удалось им тогда живыми людей найти?
- Знаете, я позже, когда искал фотографии с этой поисково-спасательной операции, наткнулся в Интернете на чьи-то рассуждения, которые считаю не справедливыми. В частности, о том, что там кинологические расчеты ничем не помогли. Дескать, собаки там побегали бесполезно и уехали. Но самой сути такой работы люди не знают. Дело в том, что собаки научены искать живых людей. С лавины уходят все люди, чтобы не отвлекать собаку, которую туда запускают, и она начинает обследование. Основным запахом, при котором собака должна дать сигнал кинологу, для нее является выдыхаемый человеком углекислый газ. Есть еще сопутствующие запахи — пота, одежды, парфюмерии, табака, еды. Но живой человек - это всегда углекислый газ. При его обнаружении, собака садится и начинает лаять, тем самым обозначая место, где нужно искать. И там все три собаки, которые проводили обследование, что-то почуяли. Была видна четкая заинтересованность собак — они крутились на одном и том же месте. И кинологи тогда поняли, что собаки там что-то заметили, но четкого обозначения запаха пострадавших в этом месте нет. И они сказали остальным, что в этом месте что-то есть, что-то не присущее природе. Так и оказалось - в этом месте позже и откопали всех троих погибших. К сожалению, выживаемость в лавинах очень низкая.
- В чем причина?
- На Кавказе преобладают мокрые лавины. Такая лавина идет с более медленной скоростью, но при этом она как бы перемалывает все на своем пути. Проходя по склону, снег разогревается и раскисает, получается каша. А при остановке лавины все это замерзает, и получаются ледяные глыбы. И если даже человек не получил серьезных травм, то в снегу вокруг него все начинает подтаивать, а потом все это замерзает, и вокруг него образовывается ледяной панцирь. Человек, в конце концов, задыхается. Если спасатели приходят на лавину очень быстро, в считанные минуты, то зонд еще пробивает снег и можно найти человека. Если же сигнал приходит позже, например, через сутки, то приходится уже распиливать лед, копать шурфы. И выхода углекислого газа на поверхность в таких случаях практически нет, собаке сложно его уловить.
- И что же вы делаете тогда?
-Кто-то обследует зону, кто-то копает шурфы. Их прокапывают до той глубины, где есть снег. Его и прощупываем при помощи зонда. Шурфы копаем в метре-полутора друг от друга, чтобы стенку между ними можно было прощупать. Иногда всю лавину так приходится раскапывать.
- В поисковой операции 2007 года как быстро вы нашли погибших?
- Всех троих мы нашли за три дня. А вообще, на лавине результат поисков не предсказуем. Площади лавин очень большие, глубина залегания пострадавшего может быть до десятков метров. Если человек оказался на поверхности, то его можно найти, работая зондами. А можно и не достать.
- Вам запомнились только самые тяжелые операции?
- В нашей работе всякого хватает. Помнится и тяжелое, даже через десятилетия — как вчера. Запоминается и веселое.
- С чем обычно связаны смешные истории?
- Обычно все такие истории связаны с пьяными или не совсем адекватными людьми, а еще, извините, с женщинами. С тем, что они и, правда, на взгляд мужчины, как то не логически мыслят.
- Например?
- Например, когда они теряются, то выходя на тропинки, почему-то не идут по ним, чтобы выйти к людям, а пересекают их и идут дальше в лес. А когда находишь их и спрашиваешь, дескать, почему вы не пошли в сторону поселка, раз были на дороге? Слышишь в ответ: я считала, что в лесу быстрее найду людей. А еще был один случай. Искали мы потерявшуюся женщину. И в районе поиска была база технологического института, где студенты летом практику проходили. Там были барачного типа строения и когда начался дождь, мы решили пойти туда, чтобы под навесом его переждать и заодно пообедать. И вот такую картину мы наблюдаем: в уголочке сидит женщина... с ведром на голове. Когда мы ее расспросили, зачем она надела на голову ведро, она сказала, что прячется так от медведя. Вот как дети прячутся под одеялом, думая что это лучшая защита, так и она решила, что если ведро на голову наденет, медведь обойдет ее стороной. И как женщин поймешь? Хотя, у меня в семье их четверо — жена и три дочки.
- Тяжело вам, наверное, с ними приходится?
- Тяжело, когда приходится в длительные командировки уезжать и оставлять их без своей помощи. Зато всегда тебя ждут дома сразу четыре любимые женщины.
- Эта командировка, наверное, более приятная. Как вас встретили в Москве?
- Встретили замечательно. Накануне награждения организовали большую экскурсионную программу. И на этот раз я могу смело сказать, что побывал в Москве — много интересного увидел, а не просто просидел в гостинице.