"Есть некое письмо, что выезжать запрещено, но объяснений почему - нет", - сказал оппозиционер.
Разумеется, Навальному стали сочувствовать, причем не только сторонники, но и вся вменяемая общественность – если человеку запрещают выезд заграницу по политическим мотивам, то это неприемлемо и за его права нужно вступаться, будь он хоть Навальный, хоть депутат Слуцкий.
Сам Навальный по горячим следам написал гневный пост в своем блоге озаглавив его «Граница на замке». В нем он говорит, что никаких оснований на запрет выезда у него нет, более того, он связался со своим судебным приставом и тот подтвердил, что не накладывал на Навального подобных ограничений.
Политик подчеркнул, что неоплаченных штрафов у него нет, но есть "висящие исполнительные производства" нематериального характера. "Этим производствам по несколько лет уже, а последний раз я выезжал за границу недели две назад - все было нормально", - отметил политик.
Но чуть позже всплыли новые подробности произошедшего и оказалось, что Навальный предоставил не совсем достоверную информацию и вообще звонил не тому приставу.
Дело в том, что по делу «Кировлеса», согласно которому Навального признали виновным в хищении, его обязали выплатить в казну 2,1 миллиона рублей. Решение было вынесено еще в 2017 году, но дважды оппозиционер его обжаловал. В итоге оно было признано законным, а летом 2018 года по нему был выдан исполнительный лист.
Последняя запись о выдаче очередного исполнительного листа на сайте судебных приставов датируется 9 ноября. Судя по всему, речь идет о постановлении по принудительному взысканию долга. И тут можно, действительно, вполне резонно предположить, что власти специально подгадали даты, чтобы не дать Навальному выехать в ЕСПЧ.
Но с другой стороны, ограничения на выезд вполне законны. И хотя приговор по делу «Кировлеса» оставляет много вопросов, он вступил в силу.
Проблем с выплатой у Навального возникнуть не могло, ведь он сам говорит о том, что необходимую сумму ему перевел из Лондона опальный бизнесмен Евгений Чичваркин, но пока шли аппеляции и окончательное решение не вступило в силу, платить было попросту некуда.
Не заметить появившуюся задолженность тоже было сложно, учитывая, сколько юристов в штате у Навального, казалось бы, наведение подобных справок перед отъездом должно было быть для оппозиционера и его команды рядовой процедурой.
Но, якобы, накануне информации о долге на сайте судебных приставов не было. Об этом Навальный сообщил уже во втором своем посте, после того как ему стали присылать скриншоты с информацией об имеющейся задолженности.
С одной стороны, нет сомнений в том, что власти способны публиковать любую информацию задним числом, если им это выгодно. С другой, Навальный связался не с тем приставом – с московским, а не кировским, поэтому информацию о долгах мог искать не в Кирове, где рассматривалось его дело, а в Москве.
Кто тут говорит правду, а кто лукавит – не знает никто. Но симптоматично другое, даже в оппозиционной среде рассказы Навального про запрет на выезд при ближайшем рассмотрении стали восприниматься скептически. Получается, что протестные лидеры вызывают у нас не больше доверия, чем не раз скомпрометировавшие себя представители власти.