Непосредственным участникам событий обычно кажется, что именно они «писали историю», расставляя в ней ключевые точки. Я тоже строил и охранял баррикаду, а потом над моей головой просвистело несколько автоматных очередей. Но я считаю эти подробности сугубо личными и лишь дающими дополнительное моральное право для анализа и оценок…
Про «идейный винегрет» сторонников Белого дома говорить сегодня не приходится, поскольку их идеи никогда не были сколько-нибудь четко сформулированы. Для многих планы Руцкого — это банальные личные амбиции, обернутые в потерто-дырявую красно-розовую упаковку.
Претензии к Ельцину. Не пора ли поговорить о непрозвучавших претензиях к Ельцину? Какие вопросы остались к победителю конфликта? Сформулирую некоторые из них.
Почему президент только в 93-м году осознал, что старых квазизаконодателей и старые Советы необходимо распустить и вернуть российскую Думу? Почему он одобрил такой избирательный закон, который, как оказалось, нетрудно полностью выхолостить, а новая Конституция свелась, вполне в духе ушедшего от нас на днях Карцева, к трагикомической дискуссии — «два раза, но подряд» или «два раза, но вообще». Важнейший для любого государства механизм смены власти, четко разработанный и действовавший в Российской империи, ни в Советском Союзе, ни в РФ так и не был создан!
Почему Ельцин бесконечно переименовывал, но не распустил тайную политическую полицию? Без ее упразднения в посттоталитарном государстве любые изменения — это не демонтаж, а банальное обновление и воспроизведение режима.
Еще вопрос — почему Борис Николаевич не провел люстрацию и не вычистил из госуправления прежнюю «национальную серость» — деморализованных чиновников, приведших СССР к краху и распаду? Он что, истеричный вопль Александра Яковлева «не допустим охоту на ведьм» принял за голос народа?
Ельцин запретил КПСС, но потом передумал и разрешил ей вернуться. Он приоткрыл архивы. Однако народ, лишенный национальной памяти, еще не успел ее восстановить, когда «архивный ГУЛАГ» вернулся. Провозгласив возвращение священного права на частную собственность, настоящими собственниками страны он и его команда оставили советскую бюрократию. А отказавшись от плановой экономики и придя к свободе рынка, ельцинские реформаторы зажали зарождавшийся рынок в тисках сохраняемых монополий. Словом, мавзолей был и остался…
Все здесь перечисленные и неосуществленные действия были достаточно удачно реализованы в бывших соцстранах и в республиках Балтии. Напомню, что у последних нет ни нефти, ни газа, однако средняя зарплата там уже перевалила за 1000 евро. В два раза больше, чем у нас!
А что Ельцин сделал? Было бы несправедливо считать, что Ельцин вообще ничего не сделал. Его главная заслуга — сохранение целостности России. Проявив государственную мудрость, он не затеял «драку за Крым», хорошо понимая, во что она может вылиться. Тут уместно сослаться на пример бархатно разделившихся демократических Чехии и Словакии. Несмотря на развод, воевать они не собираются, напротив, сегодня это два самых дружественных и близких государства Европы! Ельцину удалось остановить бессмысленные и крайне опасные выплески провинциально-номенклатурной шизофрении, названные «парадами суверенитетов». Правда, и здесь успех был далеко не полный, президент, приняв позицию военного лобби, развязал кровавую войну в Чечне…
Ельцин и пустота. Президент с опозданием, но понял, что страна не может существовать без патриотической, национальной идеи, без идентичности или, как говорили раньше, без собственной самобытности. Однако вакуум норм и правил, получивший в народе название «беспредел», его помощники не позволили заполнить принятием выявленной и разработанной независимыми учеными российской идеи. Фактически при Ельцине громкие разговоры о значимости СВОБОДЫ и РЫНКА на практике заменила абсолютизация роли ДЕНЕГ. Реальным символом и главной ценностью страны стал официально полностью отрицавшийся в СССР, но второстепенный для традиционной русской культуры «золотой телец»!
Важнейшее для любого государства понятие «патриотизм» — как забота о своей земле, языке, культуре, истории, народе — было практически полностью удалено из лексикона.
Октябрь и история. Пытаться дать оценку тому или иному социальному явлению можно только в определенной шкале измерения, в данном случае — в контексте истории. Поскольку наша история постоянно переписывается и уничтожается, нынешние политологи октябрь-93 даже не пытаются вписать в какой-то историософский контекст. Но без этого политологические построения лишаются смысла.
Тысячелетнее развитие российской цивилизации было прервано и остановлено в Октябре 1917-го. Россию попытались заменить на СССР. С этого момента хроника страны — это не история съездов и пятилеток, как уверял советский официоз, а история сопротивления нашего народа. За прошедшее столетие четырежды народный протест ставил власть на грань падения.
В результате восстаний в Кронштадте и Тамбове в 1921 году советский «военный коммунизм» почти на десять лет заменила новая экономическая политика.
С 1941-го по 1946-й, в ответ на нападение фашистской Германии, Сталин не мог требовать от народа защищать колхозы и ГУЛАГ и был вынужден частично отказаться от коммунистической идеологии. Война получила название «отечественная» (третья отечественная после войн 1812 и 1914–1918 годов). Сталин распорядился написать национальный гимн (вместо Интернационала). Были возвращены офицерские погоны и звания, восстановлены имена героев прошлого (ордена Кутузова, Александра Невского), восстановлена РПЦ, распущен Коминтерн. СССР вступил в демократическую, антигитлеровскую коалицию…
С лета 1953 года, после восстаний в ГУЛАГе, в Воркуте и Норильске, и до 1964 года — хрущевская оттепель.
Четвертый протест — это диссиденты и «Революция анекдотов», ответом на которые в 1985 году стала перестройка и гласность, переросшая в ельцинскую демократизацию. Однако Ельцин оказался слабым и непоследовательным политиком. Неудивительно, что с его уходом в России начался новый номенклатурный накат.
Нас ждут большие перемены. Просчеты и ошибки Ельцина мы не повторим!
(Подробнее об этом — в новой книге автора «Русская история, беседы о смыслах»).