О начале массовой эмиграции из охваченной войной Сирии писали абсолютно все мировые СМИ. О том, что из переживающей экономический хаос Венесуэлы ежедневно, спасаясь от голода, бегут десятки тысяч людей, в российской печати почти ничего не говорится. А вот лондонская Financial Times между этими двумя массовыми исходами — сирийским и венесуэльским — проводит прямые параллели. Из Сирии бежало 6 миллионов человек. Из Венесуэлы за последние два года, по данным ООН, эмигрировало 2,3 миллиона человек, но независимые эксперты дают цифру в 4 миллиона. Более миллиона за последний год пересекли венесуэльско-колумбийскую границу. 400 тысяч нашли прибежище в Перу. Эквадор в этом году принял 600 тысяч беженцев. 100 тысяч — Аргентина.
Но далеко не везде этих беженцев встречают с распростертыми объятиями. Президент Бразилии Мишель Темер ввел войска в северный штат Рорайма, граничащий с Венесуэлой, где произошли серьезные столкновения между венесуэльцами и местными жителями, которые боятся из-за «понаехавших» потерять работу. Подобные инциденты произошли также в Панаме и Перу. Из-за этого власти центральноамериканских стран, включая даже верного союзника Каракаса — Никарагуа, ввели визы для граждан Венесуэлы.
Но сами венесуэльские правители никакого кризиса не признают. «Это fake news», — уверяет министр связи Венесуэлы Хорхе Родригес, используя популярный англоязычный слоган. Правительство утверждает, что принятый около двух недель назад президентом Николасом Мадуро амбициозный экономический план «спасет страну» и беглецы вернутся на родину.
Главным пунктом этого плана стало увеличение минимальной заработной платы аж на 3400 процентов. Одновременно национальная денежная единица боливар подверглась деноминации: с банкнот убрали несколько нулей.
Но вдумчивых экономистов такая реформа не только не вдохновила, но даже, наоборот, привела в ужас. «Единственное, что достигнут венесуэльские власти, будет еще более чудовищная инфляция, — говорит Франсиско Ибарра, руководитель расположенной в Нью-Йорке фирмы Econometrica. — Правительство Мадуро заливает пламя инфляции бензином, но оно для этого принесло не одну канистру, а целую цистерну».
Как пишет агентство Bloomberg, если у кого-то в 2013 году, когда к власти пришел Мадуро, на руках было количество боливаров, эквивалентное 1 миллиону долларов, то сейчас их цена — 3,4 доллара. Специализированные агентства ООН считают, что по итогам 2018 года инфляция в Венесуэле составит 1 миллион процентов! И это не описка: только в июле этого года инфляция в стране составила 82 700 процентов.
Подобный феерический взлет цен происходил в мире лишь несколько раз за всю историю — в начале двадцатых годов прошлого столетия в Венгрии и Германии и в 2000-х в Зимбабве. Рекордсменами гиперинфляции была также Греция во время Второй мировой войны и Югославия начала 90-х годов прошлого столетия, когда там шла братоубийственная бойня. Однако сейчас речь идет отнюдь не о военном времени, а о самой богатой нефтью стране мира, которая обладает 18 процентами всех углеводородов планеты.
Как же так получилось? К подобному положению дел привела социалистическая утопия бывшего национального лидера и народного кумира Уго Чавеса, которая была продолжена Николасом Мадуро, во время правления которого некомпетентность и волюнтаризм дополнились коррупцией, немыслимой во времена Чавеса. Вот какой факт, к примеру, привел оппозиционный депутат Исмаэль Гарсия: бывший председатель тогда еще проправительственной Национальной ассамблеи, второй человек в стране Диосдадо Кабельо, используя 350 компаний в Панаме, США и странах Западной Европы, «отмыл» 1,3 миллиарда долларов. В июне этого года американские власти, несмотря на усилия адвокатов венесуэльца договориться о «разумной сделке», конфисковали 800 миллионов долларов личного состояния Кабельо и депортировали из страны его дочь Даниэлу Кабельо.
Что ожидает в ближайшее время Венесуэлу? Совершенно очевидно, что экономика страны с таким уровнем инфляции оказалась на грани коллапса. Но это парадоксальным образом не приводит к ослаблению власти Мадуро, на стороне которого продолжает оставаться армия. Недавно предпринятая против него попытка покушения с помощью начиненных взрывчаткой дронов (дело, напомню, происходило во время военного парада) была просто смехотворной, она лишь дала Мадуро больше оснований подвергнуть репрессиям политических противников.
Трагизм положения в Венесуэле усугубляется тем, что мир, в основном занятый конфликтом на Ближнем Востоке, не признает масштаба кризиса в крупнейшей латиноамериканской стране. Формально страны-члены ОАГ пытаются хоть как-то решить проблему венесуэльских беженцев, ни одно из них не берет инициативу на себя. «ООН и ОАГ следует наконец признать серьезность положения», — говорит Дэни Бахар, эксперт из вашингтонского Brookings Institution.
Однако у администрации Трампа интереса к этой проблеме нет. Как пишет The Washington Post, Венесуэлу американские консерваторы упоминают в основном как пример потенциальной опасности того, что представляет собой социализм, и делают это исключительно для внутренних целей — чтобы отвратить избирателей от левых демократов на предстоящих промежуточных выборах в конгресс.
А что Россия? Время от времени поступают сообщения о российских инвестициях в нефтяные поля Венесуэлы. В результате долг Каракаса перед Москвой, по самым скромным подсчетам, составил 17 миллиардов долларов. Одновременно с этим стало известно, что Россия ведет переговоры с Венесуэлой по использованию Petro — национальной криптовалюты, которая была введена в оборот Мадуро в феврале этого года. Как пишет журнал Time, запустить венесуэльскую криптовалюту помогли российские власти, банкиры и бизнесмены. Официального подтверждения этому нет, зато существует конспирологическая теория о том, что проект Petro рассматривается Россией в качестве эксперимента, направленного на то, чтобы обойти западные санкции, от которых страдают как Каракас, так и Москва. Мол, если опыт Венесуэлы окажется удачным, его вполне можно будет использовать и у нас: криптовалюта-де облегчит заключение контрактов между Россией, на которую наложены санкции, и теми государствами, которые хотят их обойти. Как пишет известный экономический обозреватель Борис Грозовский, «поклонникам социализма по-венесуэльски станет проще скинуться на победу боливарианской революции, а иностранным друзьям России — приобрести оружие без долларов».
Однако успех этой спецоперации далеко не предрешен. Даже если все вышеизложенное — правда, есть тысячи причин сомневаться в том, что в условиях нарастания санкций криптовалюта поможет российской экономике. Что же касается Венесуэлы, то там все, что ни делают власти, выходит через пень-колоду. Это мягко говоря. И пока название этой страны в Америке вспоминают в разгар предвыборной борьбы, а в России ее используют в неких финансовых играх, гуманитарный кризис в «нефтяном Эльдорадо» растет день ото дня. И возможно, что скоро в Венесуэле спасать будет некого, ни за доллары, ни за рубли, ни за Petro.