Однако во всем этом, как представляется, особое значение имеет даже не демократичность или недемократичность президентских выборов. Интересен другой вопрос: а в принципе хорош или плох высокий вотум доверия избирателей лидеру страны? Тем более если он регулярно, от выборов к выборам, репродуцируется.
Просто представим себе на минуту двух руководителей страны, для простоты обозначив их литерами А и Б. Первый из них на протяжении долгих лет пользуется безусловной поддержкой избирателей, а второй постоянно балансирует на грани.
Какой из них будет более чуток в восприятии сигналов снизу? Какой из них будет чаще задаваться вопросом о последствиях своих шагов? А о реакции на них простых людей? У кого из них будет больше аппетита при намазывании филатовского «утреннего бутерброда»?
Заметим, что здесь мы ни слова не говорим о личных достоинствах или о недостатках правителей. А лишь о той среде, в которой они поставлены служить своему народу. И какими бы ни были руководители, представляется, что именно это бытие и определит мало-помалу их сознание.
Типичным представителем класса политиков, постоянно балансирующих на грани, является, к примеру, президент соседней Турции Р.Т.Эрдоган.
В отечественном массовом сознании сложилось представление о Турции как о стране азиатской, где демократия только на словах, а об Эрдогане — как о «сатрапе». В действиях Эрдогана по переводу страны от парламентской к президентской форме правления отечественными политологами уже давно было усмотрено строительство ни много ни мало «нового Турецкого халифата».
Однако первым вопросом, который возникает в этой связи, является рейтинг. Итак, каков должен быть типичный рейтинг лидера, который лишь прячется за ширму современной демократии, а на самом деле, стал авторитарным правителем, не оставившим от закатанных в бетон политических противников и оппонентов ни малейших следов?
Вообще говоря, у автократов поддержка избирателей от года к году с неуклонностью «полета птиц осенью на юг» стремится к 100%, а в отдельных регионах их стран и того даже выше.
Так вот, заметим, что у Реджепа Тайипа Эрдогана и у его Партии справедливости и развития на протяжении всего 16-летнего нахождения во власти никогда не было побед на выборах с результатом, заметно отличающимся от 50%. На июньских выборах этого года, согласно данным турецкого ЦИК, кандидат в президенты Эрдоган набрал 52,59% голосов при явке в 86,24% избирателей.
В стране никого этот результат не удивил: Р.Т.Эрдоган, по всеобщему мнению, был, есть и будет президентом «50% плюс одного избирателя».
Даже противники Эрдогана, признав итоги голосования, соглашаются с тем, что подобный расклад сам по себе красноречиво говорит о демократичности состоявшихся в Турции выборов и о наличии у победителя серьезной, а не картонной оппозиции. А кроме того, согласны и с тем, что у турецких избирателей при виде внутриполитического действа не опустились руки «в пол». Чтобы их не надо было заманивать на выборы хайпом и графой «Против всех». Таких перформансов в Турции до сих пор не наблюдалось.
К июньским президентским и парламентским выборам Турция подошла с самой непростой за 15 лет экономической ситуацией. Все в стране дружно заговорили о замаячившем крахе Р.Т.Эрдогана и его партии. Как известно, по факту они все же победили, но победа победе рознь. В очередной раз отрыв от оппонентов оказался минимальным, что заставило вновь избранного президента Эрдогана во всеуслышание провозгласить тезис: «Мы не имеем права быть неуспешными!»
Многие, в том числе отечественные, наблюдатели говорят о том, что нынешнее введение президентской формы правления в Турции с удалением должности премьер-министра из «штатного расписания» правительства — прямая узурпация власти президентом.
Однако почему-то никому из критиков не приходит на ум, что, выводя себя на передний край, президент Эрдоган самостоятельно отказывается от политического спасательного круга. Чтобы в случае успеха целиком и полностью присвоить его себе, а зато в случае провала перевести стрелки на нерадивых подчиненных. К примеру, на «плохого» главу исполнительной власти, в чьей роли до сих пор мог бы выступать премьер-министр.
Справедливости ради надо отметить, что ни на одном из этапов своей политической карьеры в поиске «стрелочников» и в размежевании себя и решений, принимаемых в стране, Р.Т. Эрдоган замечен не был. А следовательно, не нуждался и в непопулярных личностях в правительстве — просто из-за таланта служить когда надо народным громоотводом в сочетании с несомненной лояльностью.
После победы на выборах президент Р.Т.Эрдоган, сказавший про отсутствие теперь у него права на ошибку и про сделанные им выводы, пообещал, что состав нового кабинета министров «всех удивит».
По правде говоря, многими это было воспринято в качестве дежурной фразы, однако озвученный Эрдоганом 9 июля состав правительства, сменившийся на три четверти, и правда удивил даже видавших виды наблюдателей.
После анализа кандидатур всех 16 министров нового турецкого кабинета можно констатировать: это правительство профессионалов. Президент Эрдоган пошел дальше и взял на себя риск пригласить в правительство «варягов» — успешных представителей частного бизнеса. Сразу оговорюсь: отнюдь не олигархов, сколотивших свое состояние на залоговых аукционах и процветающих исходя из капиталистического закона бытия «деньги воспроизводят деньги».
Тезис президента Эрдогана при назначении «частников» был прост: «Вы жалуетесь на трудности в своей отрасли — возьмите на себя ответственность, войдите в состав правительства и станьте частью не только постановки, но и решения проблемы».
Министры нового турецкого кабинета — строители, инженеры, доктора, педагоги, отельеры, достигшие в своем деле профессиональных высот и сделавшие себе имя и состояние. Они оказались успешны в качестве собственников и руководителей строительных корпораций, промышленных предприятий, средних и высших образовательных учреждений, больниц, турагентств, гостиниц и авиакомпаний. На кого из них ни посмотри — увидишь руководящую должность в профильном НКО и активную жизненную позицию. Это правительство личностей, которых, по идее, в окружении «тирана», где есть только одна правильная фраза — «ответ: да!», быть не должно. Оглашение имен министров, назначенных на свои посты, вызвало не смех в зале, как это иногда кое-где случается, а рукоплескания. Люди увидели в новых министрах профессионалов, утверждающих, что они знают рецепты решения проблем, с которыми в последнее время столкнулась страна.
И, невзирая на наличие у себя непримиримой оппозиции, Эрдогану удалось послать обществу сигнал, что он избирателей услышал и сформировал абсолютно новое правительство перемен, призванное решить насущные проблемы граждан и вывести страну из тупика, в который она попала. Каков бы ни оказался результат, Эрдогана нельзя будет упрекнуть в попытке законсервировать ситуацию и уйти от ответственности.
Президентский рейтинг «на грани» в этом смысле благо. Он ставит руководство страны в ситуацию, когда у него нет привилегии почивать на лаврах и экспериментировать с реформами, замеряя рейтинг «рванет — не рванет?». Оно обязано быть успешным, ведь дистанция Эрдогана и его партии от победы до поражения — длиной всего 2%.
А если эта дистанция не 2%, а 25%, то никакого правительства перемен просто по определению быть не может. Зачем и кому оно нужно, если избирательные бюллетени наперебой убеждают власть: и так все хорошо и не надо ничего трогать.
Да даже если и было бы хорошо, то гражданский долг избирателей — посылать сигнал властям предержащим: «Не расслабляйтесь!» А если избиратели этого не делают, то уже власти предержащие, почуяв спинным мозгом слабину, неизбежно им самим предложат сделать то же самое, то есть не расслабляться. Где-где, а в России, политическую систему которой часто и не всегда к месту сравнивают с турецкой, мы это очень хорошо на себе прочувствовали. Вот только правильных выводов все никак не сделаем...