— На днях Президент России Владимир Путин подписал указ о продлении до конца 2019 года продуктового эмбарго, ограничивающего импорт продуктов в Россию. Ограничения действуют уже четыре года. Как они отразились на экономике Астраханского региона?
— В первую очередь у нас начал активно развиваться аграрный комплекс. За последние три года мы увеличили глубокую переработку в четыре раза. По итогам 2017 года она достигла 240 тысяч тонн. В частности, нам удалось построить современный завод по производству томатной пасты. Это первое подобное предприятие в России, на котором производится томатная паста из местных помидоров, а не просто идет расфасовка импортного сырья.
Кроме того, мы устойчиво наращиваем экспорт, причем не только рыбы, но и мяса. В том числе мы занимаемся крупным рогатым скотом и овцами. Сначала мы продавали их живыми в Иран, Ирак, Иорданию и Саудовскую Аравию. В 2018 году начали поставлять в Тегеран мясо этих животных. У нас очень тесное взаимодействие с иранцами, так как в области действует около 150 их компаний. Тем не менее миссия по выходу на иранский рынок с мясом домашней скотины оказалась очень сложной в связи с особенностями их закона и традиций.
Вместе с тем мы занимаемся клубникой, нектаринами, персиками, черешней, яблоками и так далее. То есть все, что сегодня нельзя завозить с Запада, мы производим самостоятельно. Например, мы практически полностью закрыли нишу поставок салатного листа из Польши и Испании. Мы собираем два урожая в год и рассылаем его по всей стране. Когда вы в московском ресторане едите салатные листы, знайте, что они выросли у нас.
— Недавно весь мир узнал новое слово moshka. Это произошло 18 июля в Волгограде во время матча Англия — Тунис. Насекомые покусали футболистов и болельщиков. Позже история получила продолжение: через неделю в Астрахани на берегу пляжа жители нашли множество мертвой рыбы. В соцсетях и СМИ широкое распространение получила версия о том, что их смерть наступила из-за химикатов, которые вылили в воду для борьбы с мошкой. Все было действительно так? Виновных нашли?
— Мошка водится не только в Астраханской области и возле Волгограда. В 1960‑х годах была построена плотина, из-за которой образовалась огромная территория, залитая водой. Оттого насекомые размножились в большом количестве. Но местные жители давно к этому привыкли. Бороться с ней можно, но непросто. И версия про «химикаты против мошки, которыми отравилась рыба» полностью несостоятельна: 165 аналитических исследований проб воды, грунта, планктона, бентоса, самой рыбы не выявили никаких отклонений от нормы — ни тяжелых металлов, ни химикатов.
Конкретно в этой истории первоначально был абсолютно достоверный первоисточник с фотографией мертвых рыб на берегу Волги. История очень быстро обросла спекуляциями: по соцсетям пошел гулять снимок-фейк с километрами вываленной рыбы на берегу реки. Естественно, мы отреагировали, ученые выехали на место, рыбу нашли. Но это не было массовой гибелью. Специалисты пересчитали погибшую рыбу, и выяснилось, что погибли 482 экземпляра, из которых 80% — сельдь-черноспинка. У этого вида такая особенность: много сельди гибнет в ходе нереста. Ученые проверили рыб на все возможные отравления и пришли к выводу, что гибель сельди была обычным природным явлением, а остальные представители 13 видов рыб скончались, скорее всего, из-за нехватки кислорода в местах нереста. При этом следует подчеркнуть, что все остальные фотографии с километрами вываленной рыбы были ненастоящими.
— Раньше такое явление наблюдалось?
— Да, это происходит периодически. Например, в 2015 году было очень большое количество «уснувшего» серебристого карася. Мы провели всевозможные экспертизы, в том числе планктона, но ученые однозначно сказали, что карась убился на отмели в местах нереста. Рыба не понимает, что ее собирается в одном месте слишком много и кислорода на всех не хватит.
Химическое отравление произошло в 1973 году. Тогда в верховьях Волги завод сбросил в воду ртуть. Вот это действительно было тяжелая ситуация. А сейчас беспокоиться не о чем.
— Последний вопрос: Министерство экономики России в начале июля назвало астраханскую особую экономическую зону «Лотос» одной из самых эффективных в России — в чем причина успеха?
— Честно сказать, я сожалею, что мы не создали эту зону раньше. Когда мы начали рассматривать пути диверсификации нашей экономики, а также нефтяные и газовые проекты в Каспийском море, стало ясно, что большинство оборудования было выпущено известными мировыми брендами. В связи с этим я обратился к Путину с просьбой создать у нас особую экономическую зону, на территории которой можно было бы локализовать их производство. В конце концов Каспий — это настоящий Клондайк с точки зрения полезных ископаемых. Но создавать «Лотос» мы начали только в ноябре 2014 года. Сами понимаете, к этому моменту кризис уже начался.
За последние два года были сформированы восемь резидентов, которые строят пять заводов, четыре из которых запустят в 2018 году. Еще один завод — по производству шприцев нового поколения — должен заработать в первом квартале 2019 года. В инфраструктуру «Лотоса» мы вложили 500 миллионов рублей, а резиденты, еще не открыв производства, перечислили в наш бюджет в виде налогов 400 миллионов рублей. В итоге мы потратили меньше всех денег на открытие особой экономической зоны, в то время как обычно тратят от 6 миллиардов до 8 миллиардов рублей.
При этом в предрезидентном статусе у нас находится еще около шести компаний. В том числе речь идет о западных фирмах, расположенных в странах, которые ввели санкции против России. Из-за искусственных барьеров порой приходится выбирать окольные схемы сотрудничества, которые ориентировочно должны заработать в конце 2018 года.