Всему виной одна не очень удачная фраза журналиста, который, резюмируя интервью, не удержался от красного словца: мол, если бы не было начатых при Сердюкове реформ, то не было бы ни «крымской весны» 2014 года, ни успешной операции в Сирии. Не учел автор, что для людей, для которых армия не пустой звук и кто сам видел, каким «разбитым корытом» обернулись для Вооруженных сил те реформы, такая несправедливая оценка что красная тряпка для быка.
Сердюков был назначен министром обороны в августе 2007 года. Армии, которая все еще сохраняла советские «родимые пятна», училась старой тактике и «донашивала» морально устаревшее оружие, нужно было обновление. Генералитету модернизацию и, соответственно, немалые финансовые вливания поручить побоялись. Понадобился человек со стороны. Выбор пал на бывшего директора питерского мебельного магазина, а позже налоговика Анатолия Сердюкова. Наверное, рассчитывали на такие его качества, как коммерческая сметка, финансовая грамотность, предприимчивость. Все эти качества новый министр обороны реализовал. Даже сверх ожиданий: армия быстро лишилась массивного «обоза» в виде баз хранения военной техники, многотонных арсеналов боеприпасов, которые варварски взрывали, большого количества тыловых и ремонтных частей, почему-то оказавшихся ненужными военных аэродромов, разбросанных в Заполярье радиолокационных постов и частей ПВО и много-много чего еще.
Лес рубят — щепки летят. В «щепки» записали офицеров, которых в армии, по мнению авторов реформы, было слишком много. А раз так — пошли в расход военные училища, прекратился на несколько лет набор в вузы, десятки тысяч военнослужащих были уволены. Вместе с вузами досталось военной науке. Далеко не все НИИ Минобороны пережили реформы. Оставшиеся лишились территории, зданий, специалистов. Именно в то время вошло в обиход в полугражданском руководстве Минобороны обидное для военного человека прозвище — «зеленые человечки». Оно в полной мере характеризовало высокомерное, пренебрежительное отношение реформаторов к «ничего не понимающим» армейским офицерам. О том, какая моральная атмосфера накрыла армию, вспоминать не хочется. Сколько человеческих судеб было сломано в соответствии с директивами «ликвидировать», «расформировать», «упразднить»!
Разнарядки по сокращению штатов были очень крутые. Авторы секвестрирующих циркуляров, если бы не скрывались за грифами секретности, вполне могли бы рассчитывать на высшие награды Пентагона. К примеру, штаб командования Ракетных войск стратегического назначения — «святая святых» национальной безопасности — должен был сократиться с нескольких тысяч человек до одной-двух сотен офицеров и генералов. Чудом удалось этого избежать, иначе непонятно, что ждало бы наши «ядерные кнопки».
Те, кто считал такие реформы преступными, надолго в армии не задерживались. Кто-то не боялся выражать несогласие публично. Таких быстро увольняли. Другие уходили сами, от греха подальше. Армия лишилась тысяч боевых офицеров и многих генералов, за плечами которых была чеченская война. Этих людей очень не хватало во время операции по принуждению Грузии к миру в августе 2008 года. Кстати, тогда за пять дней наши ВВС потеряли больше самолетов, чем авиагруппа ВКС в Сирии за несколько лет войны.
К слову, об участии высшего военного руководства в той операции до сих пор ходят анекдоты. Начальник Генштаба генерал Николай Макаров, рьяный проводник реформ «по Сердюкову», окончил военные училища и академию с золотыми медалями. Но боевого опыта за всю свою службу в тыловых округах не получил. Его звонки каждые 20 минут из Москвы командованию войсковых группировок в Южной Осетии и Абхазии с требованием доложить обстановку вызывали у командиров только раздражение. Помочь дельным советом «мозг армии» из Москвы все равно не мог.
Если кто-то думает, что после грузинской военной кампании реформаторы умерили пыл, то он жестоко ошибается. Офицеров продолжали увольнять «пачками». Бесквартирных выводили за штат, потому что по закону их уволить было нельзя. Образовалась катастрофическая очередь нуждающихся в жилье. Училища объединяли, курсантов на учебу не набирали. Зато в полный рост встала тема закупок иностранного оружия: израильских беспилотников, итальянских бронемашин, украинских самолетов. Кульминацией стали пресловутые французские «Мистрали». Ну а под конец того полувоенного правления начался и совсем уж хапужеский беспредел. Замаячили уголовные дела. Не только в армии, где реформаторам не доверяли и тихо ненавидели, но и в обществе зрело недовольство и ощущалась беда, в которую попала армия. Все кончилось вызовом Сердюкова к президенту и отставкой в ноябре 2012 года. Армия была на грани управленческого коллапса.
Могут сказать: извините, все это эмоции. Да, от них трудно удержаться тому, кому приходилось беседовать тогда с военными или читать их гневные письма в редакцию. Но вы правы, давайте перейдем к фактам. Они лучше всяких слов помогут ответить на вопрос: благодаря сердюковским реформам или вопреки им стали возможны и Крым, и Сирия.
* * *
При Сердюкове 65 высших военных учебных заведений «ужали» до трех учебно-научных центров, 11 академий, трех военных университетов с 25 усеченными филиалами. Из-за «моратория» на прием курсантов армия на несколько лет лишилась притока молодых офицеров на первичные командные и инженерные должности. Хуже всего ситуация сложилась в ВМФ и ВВС. К началу операции российских ВКС в Сирии в авиачастях все еще не хватало 1,5 тысячи военных летчиков. Командованию ВКС пришлось срочно возвращать в строй уволенных при прежнем руководстве пилотов.
* * *
За пять лет по приказу Сердюкова на полигонах было взорвано 8 миллионов тонн старых боеприпасов. Это более 100 тысяч грузовых вагонов. При этом уничтожались ракеты, снаряды, бомбы не выборочно, после отбраковки, а все подряд, вместе с арсеналами. В результате после начала операции ВКС в Сирии заводам боеприпасной отрасли пришлось перейти на двухсменную работу. Некоторые из них до сих пор работают в таком режиме, чтобы восстановить неприкосновенный запас боеприпасов.
* * *
Непродуманный перевод войск с полковой и дивизионной структуры на бригадную привел к снижению боевой эффективности соединений. Сил одной бригады было недостаточно для решения даже простейших тактических задач. Требовалось усиление. Ухудшалась управляемость. В результате при новом руководстве пришлось возвращать прежнюю структуру на наиболее важных направлениях. Возродились упраздненные перед этим Таманская и Кантемировская дивизии и еще десятки соединений с богатой боевой историей и традициями.
* * *
Спешное отступление из Арктики, ликвидация остатков советской северной военной инфраструктуры оголило это стратегическое направление. В последние годы огромные средства приходится тратить на возвращение армии в Заполярье: восстанавливать аэродромы, радиолокационные узлы, части ПВО, строить городки.
* * *
Уничтожение частей и подразделений войскового ремонта привело к резкому снижению уровня исправности техники. По некоторым образцам этот показатель снизился до 50%. Сейчас система ремонтных подразделений воссоздается. В том числе с учетом сирийского боевого опыта.
* * *
Если бы взятый при Сердюкове курс на закупку иностранной военной техники был реализован, после введенных за Крым западных антироссийских санкций наша армия встала бы без импортных запчастей и иностранного сервисного обслуживания. На то, чтобы срочно избавиться только от импортных комплектующих, например, украинских двигателей для наших вертолетов и боевых кораблей, потребовались бы годы и миллиарды рублей дополнительных вложений.
* * *
Для обеспечения жильем военных при Сердюкове было заключено четыре договора с девелоперскими компаниями, три из которых были из Санкт-Петербурга и возглавлялись (наверное, совершенно случайно, как говорил Остап Бендер) знакомыми ему коммерсантами. Строительство было проавансировано на 100%. Построить надо было быстро и не важно где. В результате, например, в Ростовской области такие кварталы построили в чистом поле, вне населенных пунктов, без соответствующей инфраструктуры — без детсадов, школ, больниц. Некоторые эти кварталы-призраки до сих пор пустуют, потому что военные отказываются получать в них жилье. И Ростов далеко не исключение. Результаты бездумных решений тех лет до сих пор «икаются» не только военному ведомству, но и тысячам офицерских семей, не получивших своевременно положенное жилье.
* * *
Совокупная задолженность созданного Сердюковым и получившего печальную известность ОАО «Оборонсервис» за поставки тепла, газа и воды перед внешними поставщиками, а также по зарплатам работникам многочисленных организаций внутри самого холдинга на декабрь 2012 года превысили 400 миллиардов рублей. Это почти половина годового объема средств на закупку нового вооружения.
* * *
Продолжать можно еще долго. Но стоит ли? И так, по-моему, все ясно о «точке старта» для новой команды управленцев, которой потребовалось колоссальное напряжение всех сил и круглосуточный режим работы, чтобы исправить грубые ошибки предшественников. Слава богу, что им это удалось до «крымской весны», когда весь мир узнал… нет, не «зеленых человечков», но «вежливых людей», ставших брендом обновленной армии.
Реабилитация отдельных личностей — явление не такое уж редкое. К примеру, в Англии разъяренные соотечественники Оливера Кромвеля выкопали из могилы его бренные останки и повесили их. Но прошло время — и сегодня памятник Кромвелю стоит у входа в британский парламент. Реабилитировали. Дождется ли наш экс-министр обороны подобной реабилитации в глазах общественного мнения? Не знаю. Одно ясно: военные мемуары ему писать пока рано. Иначе кто-нибудь да вспомнит слова одного из американских президентов о том, что у победы тысяча отцов. В том смысле, что примазаться к ней желающих много.