О своей судьбе после выхода в отставку беспокоятся многие лидеры государств. Кто-то из них, как Саркози, допустил серьезные нарушения закона. Другие опасаются, что их посадят за решетку лишь вследствие смены политического режима и некоей злопамятности пришедших к власти новых лидеров. И кто знает, будут ли эти самые новые руководители соблюдать данное ими обещание не преследовать своих предшественников.
Ведь порой не действует даже прописанная в законе неприкосновенность бывших президентов. В этом смысле весьма показателен опыт латиноамериканских стран, где в тюрьме оказываются в прошлом исключительно популярные лидеры, а амнистию для них легко отменяют. Так было, например, в Чили после ухода генерала Аугусто Пиночета, у которого по закону был статус неприкосновенности. Тем не менее чилийский опыт показывает, что эта схема предоставления гарантий, даже если они закреплены в законе, не действует. В 1989 году Пиночет перестал быть президентом, а уже в 2000 году первый раз Верховный суд страны снял с него неприкосновенность по обвинению в масштабных нарушениях прав человека, в убийствах, в похищениях людей, в пытках и так далее. Потом четыре раза в течение последующих лет — в 2003, 2004 и 2005 годах — сначала Верховный суд, а потом Апелляционный суд подтверждали, что с него снята эта самая неприкосновенность. Всем памятно, как закончил Пиночет: он полтора года находился в Великобритании под домашним арестом, потом его выдали Чили, предали суду, и в 2006 году он умер, будучи слабоумным стариком.
Но тема преемничества с ужасными или, наоборот, позитивными результатами имеет и другую сторону. Совсем не обязательно, что приходящий на выборах к власти политик обязательно попытается запрятать своего предшественника за решетку, разрушить все, что тот сделал за годы своего правления.
Об этом наглядно свидетельствует опыт все того же Чили. Кандидат от правых, предприниматель-миллиардер Себастьян Пиньера, чья инаугурация состоялась буквально на днях, 11 марта, сменил в президентском дворце «Ла Монеда» представителя левоцентристской коалиции Мишель Бачелет. А четыре года назад именно она победила на выборах, в которых Пиньера не имел по закону права участвовать (в Чили нет немедленного повторного избрания президента). То есть в этой латиноамериканской стране левые меняют правых, а затем правые меняют левых, и абсолютно ничего страшного не происходит. Хотя каждый из лидеров остается приверженцем своей идеологии. Так, свой последний перед уходом зарубежный визит Бачелет совершила на Кубу, что вряд ли порадовало Пиньеру.
Но это — частность. А в целом два лидера имеют разные точки зрения по поводу оптимальной стратегии развития страны. Бачелет в духе левоцентристов делала ставку на социальные программы, а Пиньера ставит на экономический рост. Однако, как пишет испанская El Pais, «изменения в стратегии нового правительства ни при каких обстоятельствах не будут радикальными». На последнем этапе президентской гонки Пиньера, указывает газета, даже косвенно поддержал вызвавший столько споров в обществе план введения в Чили бесплатного высшего образования. В 2010 году, когда Пиньера в первый раз пришел на смену Мишель Бачелет, он также пообещал вести страну вперед, не разрушая политического наследия левоцентристского правительства.
«Драматическим изменениям» в Чили при смене власти препятствуют самые устойчивые на континенте политические институты, четкое разделение властей, независимый суд и мощная пресса. А также запрет на пожизненное правление лидера.
В ходе предвыборной кампании политики могут сколько угодно обещать посадить соперника в случае своей победы. Во время последней предвыборной кампании в США Дональд Трамп неоднократно грозился бросить за решетку (как он говорил, «закрыть») свою соперницу Хиллари Клинтон. Но к этому американцы относились как не более чем к громкому эпатажу: чтобы «закрыть» госпожу Клинтон, потребовались бы месяцы и годы судебных расследований и участие могущественного Конгресса США.
Другое дело, что уходящий президент должен быть непогрешим в сфере прав человека, не быть причастным к коррупции и, наконец, проведенные им выборы не должны вызывать сомнений в их честности и прозрачности. А если этих условий нет, то будут происходить драматические события — как в Перу, Бразилии и других латиноамериканских странах. В Перу 25-летний тюремный срок по обвинению в геноциде и коррупции получил бывший президент Альберто Фухимори (правда, недавно его помиловал нынешний лидер Педро Пабло Кучински, что вызвало массовый протест перуанцев), и одновременно Интерпол по иску правительства этой страны разыскивает другого экс-президента, Алехандро Толедо, который скрывается от правосудия своей страны, обвиненный в воровстве бюджетных миллионов.
А в Бразилии судят бывшего президента Инасиу Лулу да Силву, который ушел со своего поста в 2011 году с рейтингом 70%. Но, как выяснилось, он ушел не только с высоким рейтингом популярности, но и с набитыми карманами и нелегально приобретенной собственностью.
Есть еще нефтяная Венесуэла, в прошлом одна из наиболее развитых стран Латинской Америки, которая усилиями последователей «социализма XXI века» Уго Чавеса и Николаса Мадуро превратилась в клоаку с тотальной нищетой населения, дефицитом абсолютно всех товаров и инфляцией, которая составляет 2600% в год. Нынешний глава государства Николас Мадуро шаг за шагом выкорчевывает остатки демократии в этой стране, объявляя вне закона избранный парламент и создавая на его месте послушную ассамблею, которой предписано изменить законы страны в интересах правящей партии, верхушка которой сплошь состоит, по мнению мировых СМИ, из коррупционеров и наркодельцов. А назначенные им на эту весну выборы подавляющее большинство стран континента — от Канады до Аргентины — заклеймили как нечестные и антидемократические.
И по этой причине у бывшего водителя автобуса и нынешнего президента есть все основания опасаться того, что в случае изменения режима в Венесуэле его без больших проволочек отправят за решетку. И отсюда такое упорство сохранить власть в своих руках, несмотря на то, что страна все явственнее скатывается к самой большой катастрофе в своей истории.
Между тем ларчик экс-президентской неприкосновенности открывается просто, и не нужно никаких дискуссий на эту тему: глава государства, который исполняет закон, в тюрьме не окажется. А вот если он ставит себя выше закона, то дамоклов меч правосудия рано или поздно нависнет над ним, независимо от всех рейтингов.