История «Новичка» начинается в 1971 году, когда в Государственном научно-исследовательском институте органической химии и технологии начали разрабатывать сильнейшее, не имеющее аналогов в мире химическое оружие. И разработали: в начале 90-х авторы получили за боевое химоружие Ленинскую премию.
В то же время о нем узнает широкая публика: утечку формулы организовал бывший сотрудник ГНИИОХТа Вил Мирзаянов (сейчас проживает в США), о чем сам он в понедельник, сразу после заявления Терезы Мэй, и напомнил в соцсети: «Его химическая формула опубликована лишь в моей книге... Вашингтон приложил немало сил для ее уничтожения. Не достиг своей цели».
Как выяснилось, речь идет об издании „State secrets. An insider' s Chronicle of the Russian Chemical Weapon' s Program“ (Государственная тайна. Хроника секретной программы по разработке российского химического оружия). Наряду с Мирзаяновым в открытых источниках в Интернете упоминаются имена двух других ученых: Льва Федорова и Владимира Углева. Но все же именно Мирзаянову принадлежат публикации, связанные с секретным российским веществом.
Первой стала статья «Отравленная политика» в газете «Московские новости» от 1992 года, где он также рассказывает о «Новичке». Он, по версии Мирзаянова, разрабатывался в рамках проекта «Фолиант» и является бинарным химическим оружием, то есть таким, которое приводится в «боевое состояние» непосредственно перед применением (до этого его реагенты, которые, как правило, безопасны, содержатся отдельно друг от друга).
Однако сам химик Мирзаянов, по словам его бывших коллег, все же не входил в группу разработчиков «Новичка». Откуда же он мог знать про формулу? Этот вопрос я задаю химику с большим стажем, знакомым с Мирзаяновым.
- У нас в закрытых институтах так заведено: если одна лаборатория работает над каким-то веществом, об этом знают только сами действующие лица, - в соседней лаборатории даже не ведают, что творится за стеной, - отвечает мой собеседник. - Однако Вил Мирзаянов был хорошим хроматографистом — специалистом по разделению и анализу смесей веществ, а также изучению их физико-химических свойств, а значит, до него теоретически могла дойти секретная информация.
- Которой он, как непримиримый борец с Россией, мог поделиться со своими новыми соотечественниками?
- Не исключено, ведь ему уже инкриминировали госизмену после публикации информации о «Новичке» в 92-м году в «Московских новостях». Потом под нажимом «демократической общественности» отпустили, и он уехал в США, сейчас живет в Принстоне, ему уже 82 года. Лично мне Мирзаянов был неприятен: в разведку бы с ним никогда не пошел, какой-то нестабильный человек был, что в общении с коллегами, что в личной жизни.
- Могли ли западные спецслужбы сами подсунуть аналог «Новичка» Скрипалю?
- Конечно. Наверняка разработки подобны веществ велись и у них, просто их смогли получше засекретить. А после откровения Мирзаянова, который еще и формулой поделился, оказалось проще простого самим устроить покушение, а ответственность переложить на Россию. Только странно, что, «все выяснив», спецслужбы Великобритании почему-то не называют точное химическое название вещества, а лишь его «кличку» - «Новичок». Это может говорить о том, что они (имея другой, приготовленный британскими учеными аналог) опасаются ошибиться, ведь люди, разрабатывающие препарат, знают такие тонкости его приготовления, которые всегда могут вывести мошенников на чистую воду.
- А если бы вещество было создано строго по оригинальной формуле?
- Тогда распознать место его изготовления нельзя.
- Тот факт, что пострадавшим Скрипалю и его дочери очень быстро был введен антидот, наводит на мысль о том, что об отравляющем веществе знали заранее...
- Скорее да. Это изобличает британские спецслужбы в том, что у них все было готово на случай такого дикого отравления.
- Теперь ответьте, пожалуйста, на вопрос о том, в каком виде мог использоваться «Новичок»? Британская пресса пишет, например, об отравленном букете. Это возможно?
- Уничтожать папу и дочь боевым отравляющим веществом — это вообще очень странно, надо все-таки быть очень острожными с выводами и не вестись на легковесные данные Терезы Мэй. Если бы их хотели уничтожить с целью мщения, то сделали бы это очень тихо. Тут надо искать того, кому нужен был громкий скандал. А это уж точно не российская сторона.
Дело в том, что препарат нервно-паралитического действия может потянуть в могилу не только жертв, но и тех, кто его преподносит, а также совершенно посторонних людей, которые по несчастной случайности вдруг окажутся рядом. Так, у нас институте в свое время тяжело отравилась уборщица, которая просто надышалась парами ОВ. Был также профессор-медик, который по неосторожности отравился сам и лишь, благодаря своим глубоким знаниям, протянул после этого еще несколько лет.
- В открытых источниках упоминается также сотрудник ГНИИОХТа Андрей Железняков, который отравился именно «Новичком» в 1987 году. Вы его знали?
- Да, знал. У него сначала стали отниматься ноги, потом развился цирроз печени, он получил инвалидность и умер, если не ошибаюсь, в 1992 году. Так что, если в деле Скрипаля использовалось подобное вещество, то выжить он и его дочь смогут, но наверняка им также грозит пожизненная инвалидность.
Из досье «МК». Вот что пишет Вил Мирзаянов в своей книге «Государственные тайны: Инсайдерская хроника российской программы химического оружия» (State Secrets: An Insider's Chronicle of the Russian Chemical Weapons Program), вышедшей в 2008 году на английском языке.
«В течение долгого времени Россия просто воспроизводила химическое оружие западных стран, однако в начале 1970-х русский ученый Петр Кирпичев и его команда создала новый класс химических веществ, во много раз смертоноснее любых других известных в то время веществ. Более того, эти химические вещества не были традиционным фосфороорганическим нервно-паралитическим веществом известной структуры».
Далее Мирзаянов утверждает, что ГОСНИИОХТ срочно синтезировал пестицид с аналогичной структурой. «Это открыло возможность использования сельскохозяйственных химикатов как компонентов бинарного оружия». Как уверяет Мирзаянов, «даже когда шли переговоры по конвенции о запрете химоружия, Россия (имеется в виду СССР – «МК») тайно и настойчиво продвигалась в своей программе разработке и испытаний нового класса бинарного химического вещества под кодовым названием «Новичок». Согласно Вайомингскому меморандуму (1989 г. – «МК»), и США, и Россия были обязаны декларировать свои хранилища химоружия, но Россия лгала о количестве хранимого и никогда не признавала наличия программы «Новичок».
По словам Мирзаянова, он решил сделаться разоблачителем («Если не я скажу об этом, то кто? Возможно, никто во всем мире не знал о «Новичке»), с этой целью в сентябре 1992 года он опубликовал статью о советском химоружии в «Московских Новостях». После чего против него было возбуждено дело. Как пишет Мирзаянов, «в конце концов, расследование чекистов сыграло с ними злую шутку. Они прикрепили к моему делу более 60 секретных и совершенно секретных документов, относящихся к разработке химоружия в России... Я на законных основаниях скопировал их во время ознакомления с материалами дела... Из этих документов стало возможно понять, как программа разработки бинарного химоружия «Новичок» развивалась в СССР, а потом и в России».
По утверждениям Мирзаянова, несмотря на падение коммунистического режима, программа продолжалась до конца 1992 г., и возможно, после этого: «Несмотря на мои разоблачения и ратификацию Россией конвенции о запрете химоружия, программа «Новичок» не была помещена под международный контроль, а вещества А-230, А-232 и их прекурсоры и бинарные компоненты не попали в список контролируемых соединений конвенции о запрещении химического оружия».
Напомним, что сегодня российский сенатор Игорь Морозов, ранее работавший в спецслужбах, опроверг заявления Мирзаянова, заявив, что в России сейчас нет запасов подобных веществ — они были полностью уничтожены.
Читайте материал «Как отравили Скрипаля: женщина в маске и ядовитый BMW”