Мэй в ходе выступления припомнила России присоединение Крыма, конфликт на Донбассе, взлом хакерами серверов немецкого парламента и датского министерства обороны. По мнению главы британского правительства, Москвы с помощью кибершпионажа и дезинформации пытается подорвать демократические основы Запада. Удивительно, но ожидаемые многими обвинения во вмешательстве России в Brexit (процесс выхода Великобритании из Евросоюза) так и не прозвучали.
Однако речь Мэй продолжила уже давно начатый тренд.
О вмешательстве Москвы в свои внутренние дела заявляют в Соединенных Штатах (президентские выборы 2016-го года) и в Испании (референдум об отделении Каталонии), во Франции (президентские выборы этого года) и в Германии (выборы в парламент этого года)... Обыватель – российский, или же иностранец, – ознакомившись с подобного рода обвинения может решить, что Россию на Западе видят крайне мощной и влиятельной державой. Казалось бы, такого имиджа жаждут все, но, по мнению Алексея Макаркина, на руку Москве подобные обвинения не играют.
«Как мы видим из опыта последних таких заявлений, на Западе подозревается все, что так или иначе связано с Россией, – напомнил эксперт в беседе с «МК». – Это, кстати, носит обоюдный характер: допустим, согласно разрабатываемому сейчас проекту закона об иностранных агентах СМИ, таковыми могут быть признаны СМИ, получающие материальную поддержку не только от других государств, но и от зарубежных компаний, компаний с заграничным участием. И на Западе ситуация очень схожая: все, что исходит от России, вызывает серьезные опасения. Проводится все меньше различий между структурами государственными и негосударственными. Если мы вспомним о Каталонии, то официальная позиция Москвы заключается в поддержке территориальной целостности Испании. Но этой позиции Запад уже не доверяет. В российском интернете действительно много людей, сочувствующих борьбе каталонцев за независимость, но понятно, что речь идет лишь об общественном мнении. Однако и доказать, что за ним не стоит государство, никому не удается. Россия воспринимается как коллективная угроза. И это вредит очень многим процессам. Например, наш новый посол в США уже говорил, что с ним не хотят встречаться американские конгрессмены. И это же неспроста – любая такая встреча теперь может быть интерпретирована как некий сговор. И это распространяется по самым разным странам, что затрудняет общение россиян с иностранцами».
Переломить этот тренд, по крайней мере сейчас, невозможно, считает Алексей Макаркин: «Мнение о вмешательстве России на Западе сложилось вполне четкое, и к России все больше относятся как к СССР. Но с той немаловажной разницей, что в западном политическом классе всегда были люди, сочувствовавшие Советскому Союзу. Сейчас такие люди в политическом классе Запада тоже есть, но, в основном, это те, кто недолюбливают Америку (если мы говорим о европейских политиках) или же – в самих США – не любят мейнстримовые СМИ, современный глобальный мир и т.д. Отношения с СССР были частью глобального противостояния. Потом появилось ощущение, что противостояние закончилось, и Россия становится такой же страной, как остальные, вставшей на путь демократии. Сейчас же на Западе силен эффект разочарования. Еще одна важная деталь: к Советскому Союзу относились как к одному из центров мира, который возглавляет большой блок, имеет влияние в других частях мира. Существовала и некоторая симпатия к СССР – как к более справедливой стране, например. И для многих западных ученых, экономистов, крушение Союза стало крайне неприятным событием, поскольку они долго подчеркивали именно преимущества советской системы».
Сейчас же Россия воспринимается не как привлекательный в каких-то аспектах вариант развития, а как своего рода анти-Америка, ограничитель для США, подчеркивает эксперт: «Если советские интересы все-таки Западом учитывались (кроме того, были и опасения военного удара со стороны Союза), то сейчас там есть ощущение, что Россия слабее, чем СССР. Тем не менее, очевидно, что западные лидеры не хотят доводить ситуацию до крайности. О чем, например, свидетельствует и намеченный на декабрь визит в Москву главы британской дипломатии Бориса Джонсона. Но поскольку, как я уже сказал, существуют большие опасения по поводу встреч с российскими представителями, Тереза Мэй хочет продемонстрировать соответствующее отношение к грядущей поездке Джонсона. Она дает понять, что никто не будет договариваться с Москвой, посылает сигнал: визит ничего не изменит. И такой сигнал стал возможен лишь в условиях нынешнего отношения к России – как к угрозе, но не в масштабе СССР».
Ответная реакция: Рогозин осадил Мэй, призвавшую Россию "играть по правилам"
Пушков жестко ответил Мэй, обвинившей Россию в подрыве мирового порядка
Вечерняя рассылка лучшего в «МК»: подпишитесь на наш Telegram-канал