Это пока все. Перетрусивший вождь восстания Пучдемон в отрыве от каталонских масс герценствует в Брюсселе, а мэр его родного города Жироны утверждает теперь, что испанский флаг с ее крыльца не сорвали, а украли — заменить же нечем, другого нет. В повестке теперь жизнь по 155-й статье испанской Конституции и перевыборы 21 декабря «революционного» парламента Каталонии. Десять дней фейковой каталонской независимости не смогли потрясти мир, в отличие от столетней русской революции, которую мы дружно хоронили 7 ноября.
Конечно, это еще не конец истории с Каталонией, вирус отделения которой в течение сотен лет периодически возбуждается в теле Испании. Правительство Рахоя вполне способно наделать глупости — вместо прозорливости оно демонстрирует решимость. Но, как оказалось, и этого достаточно, чтобы каталонские революционеры дали задний ход. И прецедент, урок нынешнего каталонского провала, уже стал поводом для многих публикаций, выводов и обобщений.
Среди прочих непраздных вопросов, возникших на фоне событий, один возбуждает особенный интерес: сдается ли в архив, вслед за флагом независимой Каталонии с присвоенной кубинской звездой, само право народов на самоопределение в современном мире? Не дождетесь. Все дело в конкретных обстоятельствах: в истории вопроса, наличии или отсутствии реальных оснований, в национальной физиономии и социально-психологических характеристиках противоборствующих сторон. Без их учета попытка играть принципами самоопределения или территориальной целостности становится беспринципным политиканством.
Это и доказала Каталония. В самом деле, носит ли претензия на самостоятельность Каталонии исторический характер? Ответ: да, как и претензия на единство Каталонии с Испанией. Являются ли каталонцы отдельным от испанцев народом? Не факт, несмотря на Гауди и отказ от смерти быка на корриде. Признание себя таковыми по итогам прошедшего в июне 2006 года референдума для этого явно недостаточно. Оказывается ли требование независимости последним средством, следствием неизбежности в силу категорически несовпадающих экономических, политических, культурных и прочих расхождений Каталонии с Испанией? Нет, что очевидно. Во что пишет Кристоф Веддер (профессор права Аугсбургского университета): «Каталонцы — часть испанского народа, дискриминации они не подвергаются, поэтому их право на самоопределение уже реализовано». Готовы ли сторонники независимости идти до конца, согласны ли они на испытания, на жертвы? Ответ: очевидно нет, за редким исключением. Люди, которые выводят на демонстрации детей, чтобы спрятаться за их спинами, не готовы штурмовать Зимний. Есть ли наконец у пучдемонов план действия, являют ли они своим поведением пример подражания для своих сторонников? Категорически нет.
Резюмируем: если вы богатые, жадные и трусливые, наличие нескольких отличительных шипящих звуков в вашем диалекте еще недостаточно для того, чтобы обеспечить всеобщее уважение к праву Каталонии на независимость. Получим ли мы такую же картину ответов на наш вопросник, когда дело касается самоопределения Абхазии, Осетии, Карабаха или даже Крыма с Приднестровьем? Нет, они боролись и борются, не считаясь с жертвами, чтобы жить по-своему, в ситуации, когда не только право на самоопределение, но и гораздо более очевидные права и свободы, например на применение родного языка, оказались под угрозой. Их путь к самоопределению по-настоящему выстрадан.
Ах, я, конечно, знаю о плодотворных аналогиях между Каталонией и независимой Украиной, которым предались наши украинолюбы: «Примечательно, что доли Украинской ССР в населении и экономике Советского Союза (15,3% и 18,4%) практически полностью совпадают с показателями современных Каталонии и Испании (16,0% и 18,9%)». Как ни странно, я совершенно согласен с процитированным выше Иноземцевым: Каталония 2017-го — это Украина 1991-го. «Все сало съели москали, а Украина — цэ Европа». Вот только оценки промежуточных итогов славного украинского эксперимента с независимостью у нас с уважаемым коллегой диаметрально противоположные: такой независимости врагу не пожелаешь. Не думаю, что борцы за каталонский хамон, находясь в своем уме, увлекают себя примером независимой Украины, широко, как известно, шагающей европейским шляхом.
Действительно, именно Европейский союз самим экзистенциальным фактом своего существования должен быть признан главным виновником каталонского соблазна. Объединенная Европа вопреки своей хартии и учредительским обязательствам разрушает Европу национальных государств. В случае с Шотландией фанфаронство Кэмерона с референдумом о членстве в ЕС и последующий Брексит дают шанс на признание в будущем отделения от Великобритании. В случае с Каталонией движение за ее независимость порождает серьезнейший кризис доверия между Евросоюзом и Испанией как его верным участником и учредителем. Еще одна причина, по которой жаждущей остаться в зоне евро Каталонии не суждено добиться независимости.
Чем в этой истории должны руководствоваться Россия, ее власти и общественное мнение? Прагматизмом, конечно. Нужно отвергнуть всякие попытки увлечь себя эмоциями независимости Каталонии или пытаться встроить этот казус в какой-то типологический ряд. Если Каталонии в силу каких-то причин на роду не написано стать независимой от Испании, это совсем не означает, что этим же циркулем мы обязаны мерить любое движение за самоопределение, вступая тем самым в новый Священный союз в Европе, на Ближнем Востоке или на постсоветском пространстве. Испания не является нашим союзником. Более того, в вопросе о санкциях против России она последовала за вашингтонскими и брюссельскими крысоловами. Но сочувствие к Испании, переживающей сложный момент в своей истории, — залог очищения в будущем наших отношений от конъюнктуры сегодняшнего дня. Как и — в других обстоятельствах — наша поддержка революционной Испании в 30-е годы.
Мы должны определиться в своем отношении к будущему Европейского союза: хорошо или плохо для России, если под гнетом брекситов, каталоний и ломбардий и, конечно, рептильной зависимости от политики США — он прикажет долго жить? Ответ на этот вопрос совершенно неоднозначен, если вы остаетесь приверженцем многополярности, сдержек и противовесов в современном мире.
Есть о чем подумать.