Как и многие территориальные споры, вражда Мадрида и Каталонии уходит своими корнями в давнюю историю.
Вольнолюбивая Каталония стала частью королевства Испания в 1479 году в результате династического союза Изабеллы Кастильской и Фернандо Арагонского, однако не раз предпринимала попытки отделиться. Каталонскую независимость удалось восстановить лишь раз: в результате «Войны жнецов» – на 12 лет (1640-1652). Популярная в период восстания народная мелодия через века станет основой национального гимна региона – «Els Segadors» (кат. «жнецы»).
В начале XX столетия, подобно тому, как веком ранее братья Гримм собирали народные немецкие сказки, жители области с трепетом воссоздавали свою культуру и превратившийся в кухонное наречие каталанский язык. Гордые каталонцы воспели своих великих соотечественников – художника-сюрреалиста Сальвадора Дали и архитектора Антонио Гауди.
Каталонский национализм десятилетиями питался ненавистью к диктаторским режимам в Мадриде - Примо де Риверы (1923-1930) и Франсиско Франко (1939-1975). В годы Гражданской войны (1936-1939) в противовес отсталому франкистскому югу и центру в Каталонии было больше всего республиканцев, заручившихся поддержкой левых сил. Когда Барселона подверглась варварским бомбардировкам со стороны итальянцев – союзников Франко, на сторону Республики открыто встал даже ярый антикоммунист Уинстон Черчилль.
Пережив гонения на язык, культуру и политические институты, Каталония в 1979 году получила автономию: были созданы местные правительство, парламент и силы полиции (Mossos d'Esquadra), а каталанский язык получил официальный статус наряду с кастильским (так в регионе называют испанский).
Еще недавно казалось, что сепаратистские настроения приутихли: в 2003 году единственная выступающая за независимость партия Республиканские левые Каталонии (ERC) набрала на парламентских выборах всего 16,5% голосов. Спустя десять лет ситуация кардинально поменялась: 11 сентября 2014 года в Национальный день Каталонии в Барселоне прошла масштабная манифестация в поддержку референдума об отделении под лозунгом «Время пришло!». В акции приняли участие 1,8 млн человек при населении города в 1,6 млн.
По мнению местного населения, Каталония как наиболее промышленно развитый регион страны якобы «кормит» Испанию, ежегодно отчисляя в госбюджет на 10 млрд евро больше, чем из него получает (ВВП Каталонии составляет около 20% от ВВП Испании). Экономическая подоплека конфликта делает его похожим на европейский кризис 2008-2014 годов: Германия – богатый «север» Евросоюза, Каталония – богатый «север» Испании. Подобно ФРГ, обвинявшей Грецию и Португалию в иждивенческих настроениях, Каталония выражает свои претензии другим регионам Испании: жители Эстремадуры, Мурсии и Андалусии выглядят в глазах каталонцев нахлебниками трудового «севера».
Параллели проводят и с референдумом 2014 года в Шотландии, на котором большинство проголосовало против независимости. Пятимиллионное государство принимало решение об отделении от Соединенного Королевства в день семисотлетия победы шотландцев над англичанами при Бэннокберне. Если бы за независимость проголосовало большинство, источником дохода независимой Шотландии должны были бы стать запасы нефти, найденной в 1970-е годы на шельфе Северного моря, и производство виски. Однако страна не смогла бы использовать в качестве валюты британский фунт стерлингов, и ей пришлось бы выплачивать все долги, которые числятся за севером Великобритании.
Главный аргумент Мадрида против отделения Каталонии – торговые и экономические преимущества, которыми область пользуется в составе страны-члена Евросоюза. Вступление же независимой Каталонии в ЕС может оказаться невозможным, так как Мадрид обладает правом вето в этом вопросе. Беспрепятственно Каталония может вступить разве что в УЕФА – ради участия в спортивных состязаниях всемирно известного футбольного клуба «Барселона». К тому же, перед независимой Каталонией встанет необходимость охраны границ. Бремя дополнительных военных расходов региону нести будет тяжело: Каталония – обладатель самого большого долга среди испанских регионов (€75 млрд).
Напомним, что первую попытку референдума каталонцы предприняли 9 ноября 2014 года. Дабы обойти запреты Конституционного суда Испании, вместо него в регионе состоялся масштабный неофициальный опрос, по результатам которого за независимость высказались почти 81% участников (стоит учитывать, что явка составила всего 37%). Мощь сепаратистских настроений продемонстрировал успех националистов на региональных парламентских выборах 2015 года. Партия «Конвергенция и Союз» (CiU) во главе со сторонником самоопределения Артуром Масом объединилась с другими ратующими за отделение силами. Вместе они выступили на выборах под названием «Вместе — Да!» (где «да» — ответ на вопрос об отделении Каталонии) и победили. С приходом в 2017 году во главу регионального правительства Карлеса Пучдемона перспектива отделения становится реальностью, но рады ли этому сами каталонцы?
Конституционный суд Испании уже приостановил действие всех принятых Женералитатом и каталонским парламентом документов касательно референдума, сделав, таким образом, все дальнейшие шаги местных властей по подготовке плебисцита незаконными.
В ответ на жесткие меры Мадрида националистические настроения вновь бьют ключом. Работники пограничных служб на въезде в автономную область уже сейчас приветствуют новоприбывших фразой: «Добро пожаловать в Республику Каталония!» Студенты Барселонского университета раздают листовки с изображением улыбающегося Мариано Рахоя и короля Испании Филиппа VI. Надписи на них гласят: «Мы сотрем эти ухмылки с их лиц!»
Обстановка накалилась после ответных действий Мадрида: 20 сентября были арестованы 14 крупных каталонских чиновников (позже все были отпущены). Гражданская гвардия Испании провела обыски в типографиях и редакциях и изъяла почти 10 миллионов бюллетеней для голосования. Ответом провинции на мадридский рейд стал кастрюльный марш: в знак протеста каталонцы вышли на улицы и 10 минут били в посуду.
Как в разговоре с «МК» подчеркнул доцент кафедры интеграционных процессов МГИМО Александр Тэвдой-Бурмули, «действия Мадрида радикализовали настроения в обществе». «Ранее за независимость собирались голосовать порядка 40% участников референдума. Теперь этот процент может увеличиться», – отметил эксперт.
Свои жесткие шаги столичные власти обосновывают 155-й статьей испанской Конституции, согласно которой правительство для защиты государственных интересов может «в принудительном порядке принять необходимые меры для выполнения автономным Сообществом своих обязательств».
За считанные дни до плебисцита Мадрид принял решение направить в автономное сообщество около 5 тыс. представителей правоохранительных органов. Как подчеркнул эксперт, «в условиях, когда Каталония контролируется испанскими силовиками, сложно себе представить, что референдум 1 октября вообще состоится. Столице не стоило вмешиваться в процесс, ведь сторонники отделения не набирали более 50%. Теперь же цивилизованный «развод» невозможен: ставки обеих сторон слишком уж высоки. Если каталонские националисты потерпят поражение, это будет лучшим исходом и для Каталонии, и для Мадрида».
По последним опросам, независимость Каталонии поддерживают 41% жителей автономии, 49% выступают против. Большинство каталонцев, ратующих за независимость, понимают: референдум должен быть согласован со столицей.
Несмотря на увещевания Мадрида, акции протеста в регионе продолжаются. Расхожее мнение, что умами каталонцев владеет отнюдь не идея суверенитета. Как заметила в разговоре с «МК» одна из студенток Барселонского университета, «они [каталонцы] скорее похожи на малых детей, которые, идя на поводу у эмоций, хотят сбежать от своих родителей».