Сравнительно долгая личная встреча президентов России и Америки — это важный, позитивный и совершенно необходимый шаг вперед в отношениях наших стран. Но никто не может дать гарантии, что за этим шагом вперед не последует два или три стремительных отскока назад. Все те объективные ограничения, которые сковывали и тащили вниз наши отношения до гамбургского рандеву Путина и Трампа, остались на месте.
Россия — страна, чей президент может одномоментно развернуть курс внешней политики государства на 180 градусов. Поэтому, в точном соответствии с принципом «каждый мерит соседа и партнера по своему собственному образу и подобию», мы склонны преувеличивать значение личных встреч и личных симпатий между лидерами государств. Иногда, конечно, даже завышенные ожидания оказываются оправданными: когда Путин встречается с иностранным начальником, обладающим таким же как у него набором полномочий — например, с Эрдоганом — возможно все.
Но в отношении встреч с президентами США такой подход не работает. Первое рандеву Путина с Бушем-младшим в Любляне летом 2001 года закончилось превращением президентов РФ и США в лучших друзей, можно сказать даже корешей. Но уже в горизонте нескольких ближайших лет в отношениях двух бывших антагонистов по холодной войне вновь возобладала негативная динамика — динамика, которая по большому счету не преодолена до сих пор и переломить которую Трампу точно не по силам.
Однако правильно ли постоянно ставить перед собой такие амбициозные цели как «добиться радикального перелома к лучшему»? Иногда надо быть реалистами и резко снизить размер своих ожиданий. Российско-американским отношением на нынешнем этапе нужен не «прорыв в новое политическое измерение». Это невозможно. Отношениям двух стран нужен тормоз — тормоз, который бы позволил бы им прекратить постоянное скатывание в пропасть. И, если смотреть на ситуацию под таким углом зрения, то встреча Путина и Трампа — это безусловный успех, успех, который надо «расширить и углубить».
В советское время чиновники от внешней политики любили с поводом или без повода употреблять фразу - «придать новый импульс отношениям». Естественно, в результате такого чрезмерного употребления фраза «засалилась» и полностью лишилась любого содержательного смысла. Попробуем его ей вернуть. « Новый импульс», который встреча Путин-Трамп должна придать нашим отношениям, заключается в очень простой вещи. У нижестоящих чиновников двух стран — особенно у нижестоящих американских чиновников — должен появиться стимул к конкретной работе друг с другом в рамках очерченной президентами повестки.
До рандеву Путина и Трампа такого стимула у американских чиновников не было. Зато был страх: если я сделаю хоть крошечный шажок навстречу русским, меня тут-же объявят « агентом Москвы». После Гамбурга такой страх, естественно, полностью никуда не исчез. Но у чиновников и дипломатов появилось хоть какое-то «средство защиты», отмазка и отговорка: я выполняю прямое указание своего непосредственного начальника. Если вам что-то не нравится, то обращайтесь к нему.
Конечно, американский бюрократический аппарат имеет свойство топить и глушить любые импульсы, которые поступают в него извне — даже, если это «извне» занимает должность президента США. Но вот что внушает мне очень ограниченный и умеренный оптимизм: отношения России и Америки настолько плохи, что любая их дальнейшая серьезная деградация способна отбросить ситуацию за пределы пресловутой «красной черты». Переход этой черты не нужен ни нам, ни им — или, если быть более точным, тем политическим силам в двух странах, которые не утратили контакт с реальностью.
Вот почему создания механизма политического диалога РФ и США — извините, за очередной тяжеловесный и неблагозвучный канцеляризм — так важно и так нужно. Современная Россия очень не нравится современной Америке. Современная Америка очень не нравится современной России. Это факт, который не требует доказательств. Но этот факт не означает, что нам не следует вести диалог. Он означает ровно противоположное: чем меньше мы нравимся друг другу, чем больше мы должны друг с другом разговаривать. Это частные лица могут позволить себя такую роскошь, как послать обидчика на «три буквы» и начать игнорировать его существование. У ведущих ядерных держав мира такого права нет. Они обязаны разговаривать друг с другом — даже если это разговор через «не хочу», через взаимное отвращение.
Ровным счетом об этом Трамп и Путин и договорились в Гамбурге. Посмотрим теперь, как этот разговор будет выглядеть на уровне подчиненных двух президентов. Как я уже сказал выше, прорывов ждать не стоит. Американский конгресс и американское общественное мнение по-прежнему настроено резко антироссийски. Отношения РФ и США по-прежнему являются заложниками американских внутриполитических дрязг и желания оппонентов Трампа прижать его к ногтю. Но ситуация не является статично безнадежной. Ситуация меняется - или, по меньшей мере — может изменится.
«Дональд Трамп не влюблен в Путина. Он просто является внешнеполитическим реалистом» - является ли такой заголовок статьи колумниста одной из самых антипутинских газет Британии «Дейли Телеграф» признаком новых свежих веяний в западных внешнеполитических кругах? Может быть, да. Может быть, нет. « Да, у администрации Трампа есть идеи. И некоторые из них вполне себе ничего» - можно ли воспринимать такой заголовок передовой редакционной статьи «Нью-Йорк Таймс» как признак того, что американская политическая элита временно смирилась с пребыванием Трапмпа на посту президента? И снова, может быть, да, а, может быть, нет.
В конце июня 2017 года на досрочных выборах в Конгресс в штате Джорджия победила республиканец Карен Хэнделл — кандидат, который во время предвыборной кампании весьма лестно высказывалась о Трампе. Можно ли это расценивать как указание на то, что атака демократов и оппонентов Трампа внутри Республиканской партии захлебывается? Какой будет судьба законопроекта о новых санкциях против России, который был одобрен сенатом, но затем отправлен на доработку? Материализуется ли этот документ вновь во всем своем прежнем безобразии или будет выхолощен? Все это вопросы, на которые пока нет ответов.
Но, как бы там ни было, то, что произошло в Гамбурге — это хорошо. И дай бог, чтобы это «хорошо» получило свое продолжение.
Читайте репортаж из Гамбурга: Путин оценил «реального» Трампа и Меланью: мир, дружба, жвачка