С момента прощального визита Джозефа Байдена в январе этого года в Киев и ухода с поста помощника госсекретаря бессменной Виктории Нуланд Порошенко остро ощутил дефицит внешней опеки. В отсутствие инструкций из Вашингтона он решил, что теперь их выдают в Берлине, и, затеяв очередное обострение на Донбассе, помчался на встречу с Меркель. Канцлер, прекрасно осознавая степень своей вовлеченности в украинский кризис и меру политической ответственности за него накануне надвигающихся выборов, вынуждена была продолжать играть роль «последнего адвоката» Киева. Но как только забрезжила возможность найти подход к Трампу, глава украинского МИДа Климкин был экстренно доставлен в Вашингтон для фотосессии на фоне сидящего за письменным столом президента США и 6-минутной (!) встречи с ним. Теперь на долгожданную аудиенцию напросился Порошенко.
Очевидно, Украина не входит в число внешнеполитических приоритетов новой американской администрации — хотя бы в силу тех причин, что все сливки в ней были сняты Обамой и его командой, и теперь эта обескровленная территория еще более нуждается в новом, желательно щедром опекуне. Но Трамп не таков: он намерен считать каждую копейку своего внешнеполитического бюджета и более благотворительностью ни в НАТО, ни тем более в государствах-сателлитах заниматься не намерен. Отсюда и требование всем членам Северо-Атлантического альянса делать регулярные выплаты в общий котел безопасности, и решение более не ссуживать Украину деньгами, кроме как кредитными.
Понимая это, Порошенко решил пойти ва-банк — и поставить Трампа перед фактом изменения состояния замороженного конфликта на Донбассе с двумя возможными путями решения. Либо силой, в рамках «освобождения оккупированных территорий» (тогда нужно летальное оружие), либо «мирно», в рамках возобновления выплат пенсий и социальных пособий (тогда нужны деньги), во что, честно говоря, верится с трудом. Но главное — это выскочить из крайне неудобной для Порошенко формулы Минских соглашений, являющихся на данный момент единственным сдерживающим фактором поддержания хрупкого мира.
Введенный на прошлой неделе Евросоюзом безвизовый режим с Украиной создал новую политическую реальность, в которой неминуемы визы с Россией и, как следствие, серьезная ломка огромного количества межличностных отношений внутри наших народов. Только за первую неделю границу Украины с ЕС пересекли более 440 тысяч украинцев. Это могло бы быть неплохим поводом для давления Европы на Киев на тему необходимости пошагового выполнения Минских соглашений, будь на то политическая воля Берлина.
Уже сейчас Киевский вокзал Москвы впору именовать Кишиневским — в силу минимального количества украинских поездов в сравнении с молдавскими. Анонсированное спикером Рады полное прекращение железнодорожного сообщения между нашими странами может стать прелюдией к появлению виз. Обсуждаемое уже в ближайшей перспективе введение Украиной в одностороннем порядке уведомительного характера пересечения своей границы для граждан России (так называемая «онлайн-виза») натолкнется на простой ответ: введение Москвой визового режима для обладателей паспортов с тризубом. И тогда уже миллионы украинских гастарбайтеров, работающие в РФ, окажутся перед выбором: либо оформлять российскую трудовую визу и разрешение на временное проживание (что крайне сложно), либо ехать в Донецк и подавать документы на получение паспорта ДНР, позволяющего свободно находиться на территории России. А как в этом случае простому украинцу будет попасть в его любимый Крым?.. Как раз с этой точки зрения визовый режим послужит укреплению государственности молодых народных республик Донбасса.
Параллельно Донбасс строит свою государственность. Мы видим, как уже вместо ополченцев-добровольцев, приехавших со всего мира помогать дончанам бороться за свободу, в ДНР-ЛНР сформирована своя профессиональная армия, по численности и вооружению вполне способная конкурировать с ВСУ. Народные республики становятся прибежищем для многих преследуемых за «мыслепреступления» украинских активистов. Иной раз гражданам Украины даже проще оформить документы ЛНР, чем получить разрешение на временное проживание в ФМС России. Неготовность предоставлять российское гражданство на основании «права почвы» (то есть всем тем, прямые родственники которых родились на территории СССР или Российской империи) по экономическим соображениям делает единственно возможным для украинцев такой вариант.
Поэтому Порошенко и встрепенулся: видя, как уже полгода в ДНР и ЛНР работает гуманитарная программа по воссоединению Донбасса, объявил о подготовке своей версии «реинтеграции». Другое дело, что после трех лет регулярных обстрелов, развязанной гражданской войны и введенной Киевом торгово-экономической блокады ДНР-ЛНР немногие дончане поверят украинскому президенту.
При этом, как ни странно, у него есть сторонники и в России. Готовые защитить «жертву агрессии», они, очевидно, исходят из принципа симпатии к любым врагам Путина. Но историю нельзя повернуть вспять.
Продолжающийся уже четвертый год серьезнейший кризис между нашими странами, по моему глубокому убеждению, продлится еще достаточно долго. И вероятное «дно» наших отношений — с прекращением всяких контактов, включая дипломатические, — будет связано с предвыборной президентской кампанией Порошенко 2019 года. К тому моменту народные республики Донбасса уже пройдут критическую для любых протогосударственных образований черту взросления, и спекулировать на их «реинтеграции» станет значительно сложнее. Вот после этого только и можно будет рассчитывать на установление настоящего мира на Донбассе.
Читайте материал: "План Порошенко по реинтеграции Донбасса предусматривает переход к "войсковой операции"