Дурачили с самого октябрьского переворота, когда обещали «землю — крестьянам, фабрики — рабочим, мир — народам». Землю у крестьян отобрали, рабочих сделали нищими, увеличив прибавочную стоимость в разы, а мира при советской власти народ почти не видел — каждое поколение прошло войну, а то и две.
Еще большевики обещали «свободу, равенство и братство». Об этом, как и о первом лозунге, по-русски цензурно и не скажешь. «Свобода» кончилась «железным занавесом» и ГУЛАГом, про братство рассказывать долго, а я сейчас о равенстве, точнее, о социальных лифтах.
Как я уже писал в предыдущих статьях, посвященных «совковой» мифологии «коммунистам нужно было играть на противопоставлении того, что «было» и что «стало», в сравнении с дореволюционным уровнем», дабы показать прогрессивность коммунистического строя. Для этого коммунистическая пропаганда запустила в оборот набор мифов о том, что «при царизме простой человек был обречен на нищету», «крестьяне и рабочие не имели доступа к образованию», и т.д. Это была обычная для большевиков ложь.
Конечно, нельзя сказать, что царизм был передовым общественным строем, отнюдь. И, конечно же, не было всеобщего равенства, но чего ждать от монархии, которая крепостное право отменила за полвека до того.
Тем не менее социальные лифты были, они работали. Умный и старательный человек мог сделать блестящую карьеру, даже не имея богатства и аристократического происхождения. Простой рабочий, если он не пил и не ленился, мог дать своим детям образование, хотя бы начальное, а далее если дети показывали хороший уровень прилежания и способностей, то могли окончить гимназию и университет. Да! Именно так — университет. К XX веку университеты в России были доступны всем сословиям. Известно высказывание Герцена о том, что английские университеты в отличие от русских «существуют исключительно для аристократии и богатых».
Доступность образования является одним из важных социальных лифтов, но были и другие. Граждане Российской империи могли реализовать себя на ниве частного предпринимательства, что с успехом и делали. Основателями знаменитых династий промышленников и предпринимателей, мультимиллионеров Рябушинских, Морозовых, Строгановых были выходцы из крестьян! Если посмотреть «Список богатейших предпринимателей России» 1914 года, то мы увидим, что почти три четверти списка составляют такие семьи.
Не была закрыта простолюдинам дорога и в высшую военную элиту империи. К примеру, начальник штаба Верховного главнокомандующего в 1915 году — генерал Михаил Васильевич Алексеев — сын простого солдата, дослужившегося до фельдфебеля, а потом и до офицера. Такое же крестьянское происхождение имели генералы Корнилов и Деникин.
Таких примеров немало.
Что же произошло с социальными лифтами после революции 1917 года?
Конечно же, они никуда не делись. Но! Нарушился самый важный принцип отбора — отбор по уму, знаниям, усердию. На смену ему приходит отбор по «социальному происхождению», по «анкете», по «партийной линии». Это был серьезнейший удар по формированию и выращиванию кадров во всех отраслях.
Человеку «не того» социального происхождения, то есть имеющего «социально чуждых» родителей (помещиков, купцов, царских офицеров, и т.п.), было крайне трудно, иногда почти невозможно попасть в вуз или на хорошую работу. Впоследствии такие же трудности возникли у детей крестьян, если их причислили к кулакам и раскулачили.
Подобная судьба постигла и другие категории репрессированных. Дети репрессированных, если они хотели получить высшее образование или устроиться на хорошую работу, вынуждены были скрывать своё происхождение, подделывать анкеты и даже отказываться от родителей! Человек должен был публично, на комсомольском, партийном собрании или собрании трудового коллектива отречься от своих родителей, брата, сестры, сына, мужа или жены или любого другого родственника, если они неожиданно попали под массовые чистки, которые регулярно проводились в СССР начиная с 20-х годов, и были осуждены по политической статье (знаменитая 58-я).
Но даже если человек не попал под каток репрессий, это не значит, что он имел доступ к социальным лифтам. Самый многочисленный класс в СССР — крестьяне, был и самым бесправным! Большевики фактически восстановили крепостное право! Советские колхозники не имели паспортов до 1961 года! А человек без паспорта не мог выехать из своей деревни, по своему желанию сменить место жительства. В некотором смысле колхозники оказались в положении рабов, закрепленных за землей. Какие там «социальные лифты»!
При этом путь пробиться наверх был, если уяснить правила игры и четко им следовать. Правила были такие: хорошая анкета, членство в партии и готовность исполнить любой приказ партийного руководства. С плохой анкетой не то что в партию, даже в комсомол было не вступить. А беспартийным вход во многие социальные лифты был закрыт.
Принцип отбора «по социальному происхождению» крайне жестко действовал примерно первые сорок лет существования «совка». Во времена хрущевской «оттепели» наступило некоторое послабление, но полностью этот принцип не был отменен до самого развала СССР. Даже сегодня осталось наследие той эпохи — специальные анкеты, которые заполняются при получении загранпаспорта, при устройстве на некоторые должности, составлены в те годы.
Такой принцип отбора кадров наносил непоправимый вред всем сферам народного хозяйства СССР, начиная с сельского хозяйства и заканчивая наукой и обороной. Колоссальные людские потери СССР во Второй мировой войне во многом результат того, что на ведущие, командные должности в армии и оборонной промышленности, в разведке, в образовании и науке попадали люди не по уровню компетентности, профессионализму, образованности, честности, а по умению мимикрировать, подделываться под вкусы партийных вождей разного уровня. За это мы заплатили десятки миллионов жизней.
Страшные чистки в армии, фактически массовое уничтожение высшего командного состава накануне войны привели к извращенной работе социальных лифтов. Кадровый дефицит, возникший в результате расстрелов или отправления в тюрьмы более 40 000 старших офицеров, генералов и маршалов, привел к тому, что вчерашнего лейтенанта ставили командовать полком, а командармом мог стать вчерашний комбат. Естественно, эти офицеры не имели должного образования и опыта и не соответствовали занимаемым должностям, что привело к катастрофе начального периода войны: в приграничных боях мы потеряли всю кадровую армию! Но зато у всех «красных командиров» были правильные анкеты, правильное социальное происхождение и непоколебимая верность персонально товарищу Джугашвили.
Вопиющая некомпетентность руководящих кадров приводила к отставанию в науке, промышленности, к низкой эффективности.
Уверен, что некоторые читатели с подковыркой спросят: «Если все было так плохо, как мы войну выиграли? Как ракеты в космос запускали?» Ответ простой: за все это мы платили двойную, тройную, а иногда и десятикратную цену! Особенно страшной ценой далась нам победа! До сих пор идут споры о том, сколько мы потеряли в той войне. По некоторым данным, за одного немецкого солдата мы положили десять наших.
Ну а что касается материальной стороны — то большую часть советского периода советские люди жили в нищете.
Ко второй половине советского периода, начиная с шестидесятых годов, широкие массы все лучше и лучше усваивали правила двойной морали, и постепенно беспринципные карьеристы, четко владеющие приемами использования партийной демагогии для карьерного роста, стали составлять большинство. Даже партийные бонзы это констатировали. Руководитель КГБ СССР, а впоследствии генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Андропов писал: «Самый большой его [социализма] недостаток — отсутствие системы, а главное, отсутствие объективных критериев подбора и выдвижения кадров. При капитализме идет естественный отбор руководителей на основе конкурентной борьбы, если исключить относительно небольшой процент наследований крупного капитала. У нас же очень много субъективизма, оценки даются по произносимым лозунгам и даже политической демагогии».
Все это способствовало отрицательному кадровому отбору, клановости, росту коррупции и бесхозяйственности. В конечном итоге это привело к застою, а потом к развалу СССР.