«— Гм! что ж, тебе разве хочется хлеба?
— обыкновенно спрашивал Иван Иванович.
— Как не хотеть! голодна, как собака.
— Гм! — отвечал обыкновенно Иван Иванович.
— Так тебе, может, и мяса хочется?
— Да все, что милость ваша даст,
всем буду довольна…
— Ну, ступай же с богом, —
говорил Иван Иванович.
— Чего ж ты стоишь? ведь я тебя не бью!»
Н.В.Гоголь, «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»
Выступая с трибуны праздничного митинга на День Победы в Бишкеке, Президент Киргизии Алмазбек Атамбаев обрушился на меня с тяжкими обвинениями в неуважении к братскому киргизскому народу. Поводом послужила моя попытка в передаче Владимира Соловьева объяснить разницу в льготах на получение российского гражданства для наших соотечественников и просто русскоязычных граждан других стран, в том числе и Киргизии. Из речи господина президента следовало, что я и такие, как я, — духовные родственники скинхедов, порождающие ненависть к киргизам и таким образом толкающие инородцев к терактам. В Санкт-Петербурге, например.
Я чувствую себя как Марк Твен, когда того выбирали в губернаторы. Развал Советского Союза среди прочих несчастий имел следствием разруху в головах и путаницу в самоидентификации. Кто чей соотечественник? Российская Федерация — государство одних русских или всех тех, кто в ней живет? И кто может претендовать на то, чтобы жить в ней? И на каких условиях?
Большинство в России, как Александр Проханов, верят, что «российский» и «советский» — это одно и то же. Но эта идиллия немедленно подвергается жесткому сомнению, как только мигранты из постсоветской Средней Азии или Закавказья что-нибудь натворят. Не утруждая себя глубокими разбирательствами, государство одной рукой — в законе «О государственной политике в отношении соотечественников за рубежом» — подписывается под признанием особенных прав соотечественников, разделенных фактом распада СССР, чтобы другой рукой — в законах «О гражданстве» и «О правовом положении иностранных граждан» — заблокировать для этих самых соотечественников реальную реализацию их декларированных прав в России. Добавьте к этому то, что на внешней арене, преодолевая нешуточное сопротивление, наша страна борется за Евразийский союз — проект интеграции с теми самыми Казахстаном, Киргизией, Арменией и др., чьи граждане так раздражают своим присутствием отдельных патриотических старушек на первомайских демонстрациях.
Двадцать лет, начиная с первой Государственной думы, я предлагаю решения, которые позволили бы нашему законодательству не быть лебедем, раком и щукой в отношении многомиллионной российской диаспоры за рубежом: расставить точки над «i» в вопросе о нуждах и правах различных ее категорий, привести в лучшее состояние механизмы взаимной поддержки России и «русского мира» за рубежом. Все эти годы с завистью отмечаю, как Венгрия, Польша, Германия, Румыния — не говоря уже о традиционно опытных в диаспоральной политике Израиле, Армении, Китае — на деле, а не на словах углубляют свое сотрудничество с зарубежными соотечественниками. Я пришел в свою четвертую Государственную думу с четким планом законодательных инициатив — от срочных и самоочевидных до более сложных и дискуссионных, — чтобы снять то, что кажется мне несуразицей или ошибкой. Начало внушало надежду — об этом я уже писал в «МК» («Отрезанный ломоть или часть народа?», 30 декабря 2016 г.). Приняв сразу в трех чтениях соответствующие поправки в закон «О гражданстве», мы предотвратили угрозу депортации из России русских людей, с 1990-х годов живущих и работающих в стране. Наплевав на чужие судьбы, чиновники хотели сделать людей ответственными за собственную неразбериху при выдаче паспортов. Федеральное собрание и Президент Российской Федерации решили иначе.
Но уже на этом, первом этапе приведения нашего законодательства о гражданстве к реальности противник дал о себе знать. Структура Администрации Президента, как нарочно названная Управлением по защите конституционных прав граждан, попыталась не допустить принятия закона. Многолетний руководитель этого подразделения Дмитрий Жуйков был одним из авторов принятого в 2002 году закона «О гражданстве», идеология которого в отношении соотечественников выражена фразой другого разработчика: «Все, кто надо, в Россию уже приехал. Надо поставить барьер на пути тех, кто нам не нужен». Я не знаю, верить ли мнению сослуживцев и просителей, сталкивавшихся с Д.Жуйковым (сам я, к сожалению, так и не добился у него приема), которые утверждают, что он совершенно глух к любым ходатайствам о гражданстве, считая их все поголовно покушением на бюджет, пенсии, здравоохранение и другие уникальные достижения Российской Федерации. Но не подлежит никакому сомнению, что ответственная инстанция, руководимая Д.Жуйковым, не разделяет никакого беспокойства о судьбах миллионов разделенных с Россией в 1991 году русских людей, не признает никакого смысла в поддержке русскоязычных, или, как теперь говорят, «носителей русского языка». И наконец, просто издевается над сотнями тысяч бежавших от бандеровского режима в Россию русских и украинцев, заставляя их ради получения вида на жительство в России добывать у этого режима справку о выходе из гражданства Украины.
То, что Россия «нуждается в умных, образованных, трудолюбивых людях, которые не просто хотят здесь подработать и уехать, а хотят переехать, обосноваться в России и считают Россию своей родиной», говорил В.В.Путин в своем послании к Федеральному собранию 12 декабря 2012 года. Он также подчеркнул, что «процесс получения гражданства для наших соотечественников до безобразия забюрократизирован», и поручил «разработать ускоренный порядок предоставления российского гражданства нашим соотечественникам, носителям русского языка и русской культуры, прямым потомкам тех, кто родился и в Российской Империи, и в Советском Союзе. Тем, кто хочет переехать на постоянное жительство в нашу страну и, соответственно, отказаться от своего сегодняшнего гражданства».
Полтора года с начала гражданской войны на Украине потребовалось исполнителям воли президента и прошлому составу Государственной думы, чтобы внести в 2014 году необходимые поправки в законодательство, устанавливающие новую категорию — «носители русского языка». Но под надзором бдительного Управления по защите конституционных прав граждан депутаты подправили президента: не «родились», а «проживали», и хоть в Российской империи, хоть в Советском Союзе, но «в современных границах Российской Федерации». А самое главное — от носителей русского языка требуется не просто отказаться от имеющегося иного гражданства (как для других иностранцев, претендующих на российский паспорт, — направить в консульство заявление с отказом), а предоставить «документ полномочного органа иностранного государства» о приеме заявления о выходе из гражданства. Сделать это нужно еще перед подачей заявления на получение вида на жительство, а затем (при обращении на получение гражданства РФ) нужно предъявить опять же «документ полномочного органа иностранного государства» о выходе из иностранного гражданства.
Так гора родила мышь. Ни одно государство в мире не обязывалось представлять России, депутатам Государственной думы или Д.Жуйкову лично какие-либо справки. И не делает этого. К настоящему времени за три года действия нормы для «носителей русского языка» всего три с половиной тысячи из них получили российское гражданство: 70% — это те, кто иного гражданства не имел, или граждане Таджикистана, которым отказываться от таджикского гражданства не нужно, так как есть российско-таджикское соглашение о двойном гражданстве. Из миллиона с лишним граждан Украины, бежавших от войны и репрессий, гражданство РФ получили всего 25 «носителей русского языка».
Мы отдали суверенное право решения вопроса о гражданстве России посреднику — иностранному государству, инструкции которого взяла на вооружение наша миграционная служба. Свежий пример: гражданин Иванченко из Одесской области неимоверными усилиями продвинулся дальше других: он таки получил на Украине справку о том, что у него приняли заявление на выход из украинского гражданства. Но Главное управление по вопросам миграции МВД РФ ответило ему, что в соответствии с их представлением о том, кто должен выдавать такие справки на Украине, предъявленной справки недостаточно. Отказано.
Сказанного, кажется, достаточно, чтобы понять, почему в самый канун нового 2017 года я внес в Государственную думу законопроект, отменяющий все уродливые наросты на предложенной президентом норме гражданства для носителей русского языка; почему в соавторы ко мне по доброй воле записались еще полтора десятка депутатов фракции «Единая Россия» и, наконец, почему он был одобрен комитетами-соисполнителями в Государственной думе и на нулевых чтениях в Общественной палате РФ. Все это, однако, пока никак не перевешивает отрицательной рецензии Государственно-правового управления Президента РФ, составленной на основе идей все того же Управления по защите конституционных прав граждан.
В чем же состоят эти идеи? В том, например, что «исключение ограничения действия нормы данного Федерального закона территории в пределах государственной границы Российской Федерации позволит распространить действие указанной нормы на граждан иностранных государств, ранее входивших в состав Российской империи (Польша, Финляндия, Китай, США и другие государства)». Вздор по поводу истосковавшихся по российскому гражданству поляков, финнов и американцев (хотел бы, конечно, узнать, когда это Китай или какая-либо часть его территории официально входила в состав Советского Союза либо Российской империи!) заставляет предполагать, что главное подозрение падает на непоименованные «другие государства», с которыми мы строим Евразийский союз. Более открытые противники закона в Интернете прямо пугают тем, что его авторы «собираются раздавать паспорта всей Азии».
Но паспорта никто не раздает. Путь к гражданству в России не изменяется. Сначала надо доказать, что претендент владеет русским языком как родным, что происходит на комиссии с участием профессиональных филологов (а это совсем другая по уровню комиссия, чем та, которая освидетельствует элементарные представления о русском языке у приезжающих в страну мигрантов). Разве мигранты из среднеазиатских республик, призрак укоренения которых пляшет в глазах критиков нашего законопроекта, готовы все поголовно бросить дома свои семьи и отказаться от гражданства своих стран? А если к нам переедет русскоязычная и русскокультурная часть населения бывших союзных республик, мы от этого проиграем или выиграем?
Дело даже не в том, что при «охранительном» подходе Россия никогда не стала бы ни Российской империей, ни Советским Союзом. Не приросла бы Сибирью, Кавказом, Кубанью и Крымом, а российская культура — Пушкиным. Паника по поводу Средней Азии — на фоне миллионов уже находящихся в нашей стране представителей этих республик — реально препятствует людям одного с нами языка и крови, нашим действительным соотечественникам из Украины добиться человеческих условий своего проживания в России. Беженцы из Украины, которых мы называем братьями, оказываются в положении худшем, чем гастарбайтеры, имеющие за своей спиной государства, куда они возвращаются, чтобы «пересидеть» требуемые нашим законом 90 дней из 180. Беглецы не могут вернуться в объятую войной и ненавистью страну. Но им отказывают в получении вида на жительство, толкают на случайные заработки и нелегальное положение. Инженеры и учителя работают грузчиками и посудомойками. Мы хотим, чтобы от России надолго отвернулись за такое наше «гостеприимство»? Мы хотим подсобить Порошенко и К˚, обрубающим все связи с Россией на радостях от безвизового режима с Европой?
«Охранители» поднимают тревогу, что понаедут новые граждане и сомнут всю нашу социальную сферу требованием пенсий и материнского капитала (хотел бы я видеть пенсионеров, которые претендуют на материнский капитал!). На самом деле наши «потери» — это 4959 руб. 85 коп. пенсии по старости тем, кто вообще никогда не работал (остальные получают ее там, где выплачивали деньги в Пенсионный фонд), маткапитал и пособия многодетным плюс возможность сходить в районную поликлинику. Всё. При этом статистика говорит: в потоке соотечественников, прибывающих в Россию, только 6% — пенсионеры, около 70% — люди трудоспособного возраста, а 24% — дети. Эти дети вырастут гражданами России, станут служить в армии, работать на заводе, пахать землю, делать открытия в науке и создавать шедевры в искусстве. А один трудоспособный переселенец сегодня уже покрывает расходы государства на двух пенсионеров. Но все это проходит мимо ушей тех, кто считает, что вид на жительство и гражданство России — это лишь повод претендовать на раздел пирога нашей экономики, а не на его увеличение. Чиновники считают все население страны нахлебниками, внутренне, видимо, не веря в то, что их собственная зарплата заработана.
Снимет ли принятие наших поправок в законодательство «О гражданстве» все проблемы во взаимоотношениях России с ее соотечественниками и русскоязычными из-за рубежа? Конечно, нет. Просто мы застряли уже на второй ступеньке, от прохождения которой зависит судьба следующих, уже внесенных нами законопроектов: о гражданстве детей в смешанных браках, о праве на политическое убежище в России… Мы даже не подошли к новому прочтению понятия «российский соотечественник за рубежом». А оно требуется, чтобы выполнить обещание гражданства, данное законом «О государственной политике в отношении соотечественников за рубежом», вне зависимости от того, собираются его соискатели переехать жить в Российскую Федерацию или останутся в той остальной России, от которой РФ уехала в 1991 году.
Российское гражданство и русский язык — это главная гарантия сохранения русского народа, а значит, и российского государства. «Слово и дело государево!» — как во времена Петра и Екатерины, требую суда и справедливости для тех, кто предлагает, и тех, кто отвергает право русских и русскоязычных на гражданство России.