Недавно в Бонне в стенах российского генерального консульства прошла конференция «100-летие Русской революции – трудный путь единения Русского мира».
«Сто лет назад Россию потрясли события которые не только изменили судьбу нашей многонациональной страны, но и оказали воздействие на весь мир», – заявил на открытии конференции Чрезвычайный и Полномочный посол РФ в Германии Владимир Гринин. Трудно не согласиться со словами дипломата о том, что прошедшие сто лет стали для нашего народа сложнейшим периодом развития. Во многом события вековой давности определили то, что несколько поколений наших соотечественников оказались в эмиграции.
Так что участие российских экспертов и представителей соотечественников, проживающих в Германии и других странах, в обсуждении уроков революции 1917 года выглядело весьма символичным. И тем более в Бонне, где еще в 1775 году велением Екатерины Великой появился первый официальный российский представитель — «императорский комиссар» Иоганн (Иван) Фациус...
Среди тех, кто выступал на открытии, была председатель Общегерманского совета российских соотечественников Лариса Юрченко, которая рассказала, что движению российских соотечественников в Германии в этом году исполняется десять лет. И это движение включает 400 зарегистрированных в ФРГ обществ – от школ до СМИ и молодежных организаций, которых объединяет стремление сохранить русский язык и сохранить историческое и культурное наследие.
С приветственными речами выступили заместитель директора Департамента по работе с соотечественниками МИД России Константин Климовский, зампредседателя комитета Госдумы по образованию и науке Борис Чернышов, старший советник Фонда поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом Анатолий Сорокин, руководитель представительства Россотрудничества в ФРГ Павел Извольский, первый заместитель директора Московского Дома соотечественника Юрий Каплун, и Генеральный консул РФ в Бонне Владимир Седых.
Говорилось не только и не столько о событиях революционного прошлого, сколько о проблемах дня сегодняшнего и завтрашнего. И тут очень важно было услышать слова посла России о том, что предпосылки для возобновления российско-германских отношений в полном объеме сохраняются, при том, что основная масса германских компаний остается на российском рынке, народная дипломатия остается важнейшим фактором и развиваются двусторонние связи на региональном и муниципальном уровне. Видимую пользу приносит год российско-германских молодежных обменов. Было приятно услышать упоминание газеты «МК-Германия» в качестве примера содействия соотечественникам, нуждающимся в юридической помощи.
* * *
Местом проведения конференции стало российское генконсульство в Бонне. Почему оно считается самым большим в мире? Ответ на этот вопрос лежит в современной истории Германии. Раньше, в пору существования двух германских государств, здесь, в Бонне, располагалось советское посольство в ФРГ. Но потом, когда Германия стала единой, иностранные дипмиссии переехали в Берлин. Россия унаследовала в Бонне посольский комплекс, который был преобразован в генконсульство. Сейчас в его ведение входят три федеральные земли: Северный Рейн — Вестфалия, Рейнланд-Пфальц и Саар.
Мы не могли упустить случай поговорить с генеральным консулом РФ Владимиром Седых. Он 12 лет проработал в Венгрии (поскольку первый язык — венгерский), руководил венгерским отделом в МИДе, потом несколько лет был советником-посланником в Польше в непростые времена, когда к власти там пришла партия Качиньских «Право и справедливость». Достаточно долго был заместителем директора 3-го европейского департамента МИД. И вот получил неожиданное предложение поработать в Бонне.
— Неожиданно для меня это было хотя бы потому, что консульской работой до этого не занимался, а всю жизнь вел аналитическую деятельность, — рассказывает Владимир СЕДЫХ. — Но это интересно, ведь Бонн — это наша крупнейшая консульская точка в мире и это индустриальное сердце Германии. Здесь живет много наших соотечественников. Русскоязычная диаспора тут больше, чем в США: по разным оценкам, в Германии осели примерно 4,5 млн выходцев из бывшего СССР. Только у нас на учете 200 тыс. человек. Площадь консульского округа — примерно 57 тыс. кв. км — чуть меньше, чем Австрия, но больше, чем Швейцария. И объем работы соответствующий. По количеству выдаваемых виз генконсульство в Бонне занимает второе место в мире — после нашего консульства в китайском Шэньяне.
В прошлом году выдали около 103 тыс. виз — это меньше, чем в досанкционном 2014 году, когда их было 111 тысяч. Но больше, чем годом раньше, — тенденция идет к восстановлению прежних объемов.
Здесь, в пределах консульского округа, богатая культурная жизнь — в том числе и в том, что касается соотечественников. Совсем недавно с большим успехом прошли Дни Москвы в Дюссельдорфе. Было проведено несколько круглых столов по актуальным проблемам градостроительства — как обустроить жизнь мегаполисов. Ведь при кажущихся различиях проблемы стоят общие: как сделать окружающую среду, чтобы она была комфортной для человека. Для земли Северный Рейн —Вестфалия, например, актуальной является проблема пробок на дорогах. А для нас актуально создание безбарьерной среды для людей с ограниченными возможностями. Нам есть чему поучиться друг у друга — и в плане технологий, и в плане защиты окружающей среды.
— Вы говорили о некотором снижении выдачи виз на фоне санкций. Как сказывается нынешняя непростая политическая ситуация на вашей работе?
— Могу отвечать только в пределах своего консульского округа. Снижение произошло главным образом по категории «деловые визы». Бизнес-контакты из-за санкций пострадали больше всего. Хотя бизнес-сообщества наших стран уже научились, по-моему, жить в условиях санкций. Возьмем, к примеру, один из немецких концернов: у них в России было два завода, сейчас достраивается четвертый. Так что жизнь идет вне зависимости от санкций. Из 6 тыс. германских компаний, которые работали на российском рынке, там остались примерно 5,5 тыс.
— По дороге сюда я заметил визовый центр. Раньше люди стояли на улице в очереди в консульство. Мне кажется, это немалый шаг вперед...
— Да, с точки зрения упрощения жизни людей сделан большой шаг. Серьезную работу проделали по налаживанию электронной очереди. Ведь зачастую, чтобы поехать в консульство на расстоянии, скажем, километров сто, надо отпрашиваться с работы. Наша пропускная способность тоже не безгранична, мы не в силах принять людей больше, чем можем. Поэтому электронная очередь позволяет максимально удобно записаться через Интернет. А визовые центры помогают оформлять весь необходимый пакет документов в каждом конкретном случае — ведь не все дружат с Интернетом, кому-то приходится помогать заполнять документы. Так что визовый центр позволяет избежать очередей и скопления людей, чтобы не мучить их ожиданием. А с другой стороны, позволяет ускорить оформление документов.
— Претензий стало меньше со стороны обращающихся за визами?
— Наша задача состоит в том, чтобы свести количество жалоб к минимуму. Ведь за каждой жалобой стоит та или иная нерешенная проблема. К нулю свести их вряд ли удастся, но к минимуму можно.
— А много ли людей обращаются в таких случаях?
— Когда я сюда приехал, в 2015 году, их были единицы, сейчас речь идет о десятках. Я говорю о тех, у кого очень давно просрочены паспорта. Опять же идет очень динамичный рост оформления российского гражданства по рождению детям (когда один из супругов гражданин РФ). Таких сейчас тоже стало гораздо больше.
— С чем это связано?
— С разными причинами. Кто-то, может быть, не нашел себя на новой родине. Есть письма, когда люди пишут: «Я приехал в Германию в начале девяностых, считаю, что устроился достаточно успешно, но сейчас мне кажется, что это не та страна, в которую я приезжал. Поэтому хочу подать заявление на программу по добровольному переселению». Есть и такие.
— И много ли людей готовы переехать в Россию?
— Германия вряд ли является целевой страной для этой программы. Применительно к ней прежде всего, наверное, надо говорить о странах СНГ. И тем не менее желающие воспользоваться есть и здесь. С начала года по середину марта у нас было 17 согласованных заявлений.
— А какие еще насущные проблемы возникают в работе генконсульства?
— У нас производство непрерывного цикла. Постоянно что-нибудь случается — и днем, и ночью, и в выходные. Люди работают круглосуточно. Я не называл бы это проблемой, может быть, это одна из задач — это возможность максимально тесного сотрудничества с соотечественниками.
— Несколько лет назад мне приходилось выслушивать от живущих в Германии соотечественников претензии в адрес работы генконсульства. Жаловались на случаи грубости, например. И мне кажется, что грубость может отталкивать людей от нашей страны...
— Конечно, вы правы. Но отчасти. Проблемы действительно бывают. Я никого не оправдываю, но все живые люди. Иногда «искрит». Но каждый случай, когда поступает жалоба, проходит достаточно жесткую проверку. С соответствующими оргвыводами. И те, кто допускает грубость и хамство, я вас уверяю, в прибыли себя не чувствуют. Но, с другой стороны, поступают иногда совершенно завиральные претензии. Типа: «Почему у вас нет аниматоров, чтобы детей занимать во время приема?» Давайте оставаться в пределах реальности!
— Каково вам чувствовать себя ответственным за такое большое хозяйство, как генконсульство?
— С одной стороны, нам повезло, поскольку нам досталось в наследство посольство Советского Союза со всей инфраструктурой. Но большое хозяйство — это еще и большие проблемы. Территория — семь гектаров с жилым комплексом, школой. Иногда чувствую, что нахожусь на хозяйственной работе... Работают здесь несколько десятков человек — мы крупнее, чем иное среднестатистическое посольство.
— А если говорить о сотрудниках, то создается впечатление, что появилось больше молодежи.
— Это так. И, наверное, это правильно. Но, конечно, молодых людей надо учить. Консульская служба имеет свою специфику, и здесь не каждый приживается, тут нужны люди, по-хорошему въедливые. Необходимо твердое знание нормативных документов, чтобы уметь творчески их применять. Это надо для того, чтобы знать, как помочь людям, не выходя за рамки законодательства!
— Чем еще приходится заниматься, кроме выдачи виз и продления паспортов нашим согражданам?
— Оформление пенсионных документов, нотариат. Вот тоже сложное дело: приходил транссексуал. Была девочка, стал мальчик — надо менять документы. Как?
— А действительно — как?
— А вот для этого и надо знать законодательство.
— Неужели в законе и такие вещи прописаны?
— Нет, если вы хотите специально найти такое место, где об этом написано, вы не найдете. Тем не менее это реальная проблема. Что сначала менять: пол или имя и фамилию? Или наоборот?
— А часто бывает так, что приезжающие в Германию наши граждане (туристы, например) обращаются в консульство за помощью?
— Регулярно. Один из ваших коллег, например, приехал делать сюжет о преступности на западе Германии. Пошел гулять — и, пока его не было, у него из номера утащили сейф с материалами, деньгами, документами. Хорошо, что паспорт у него с собой был. Или приходит обращение: прилетел на чемпионат мира по хоккею с итальянской визой, а меня не пускают, сижу в аэропорту. И этот тот случай, когда помочь не удалось, потому что немецкие партнеры придерживаются жесткой позиции...
Бывают и такие запросы: приходит письмо с просьбой найти, скажем, уехавшую в Германию дочь, связь с которой прервалась. Иногда получается, иногда не очень.
Очень сложные случаи, в которых помочь очень трудно, — когда речь идет о немецкой ювенальной юстиции: жалобы матерей, у которых забрали детей. И тут мы, несмотря на всю душераздирающую ситуацию, увы, практически ничего сделать не можем. Потому что все регулируется германским законодательством...
* * *
«А хотите вклеить визу в паспорт?» — предложили корреспонденту «МК» в визовом отделе. Я начал было отнекиваться — а ну как напортачу, дело все-таки ответственное. Но желание попробовать себя в новом качестве оказалось сильнее. Медленно отклеиваю распечатанную визу от подложки и аккуратно, не разглаживая (чтобы не размазать свежих — только что с принтера! — чернил), приклеиваю на свободную страничку в паспорте. Herzlich willkommen! Добро пожаловать в Россию! Сколько раз мне приходилось получать визы — и тут я впервые оказываюсь по другую сторону окошка.
Вот германский гражданин принес свою видавшую виды «краснокожую паспортину». Про такого вида документ говорят: как у пса из горла. Разбухший, видимо, от длительного общения с водой, он не годится для обработки. Вежливо объясняют соискателю, что визу в его паспорт вклеить попросту не получится. Да и вообще любой пограничник просто развернет его обладателя на въезде...
Львиную долю документов на визу принимает визовый центр, а 4% — непосредственно генконсульство. С мая и до сентября у «визовиков» высокий сезон.
Всего по Германии выдается 250 тыс. виз для поездок в Россию — из них в Бонне делается до 110 тыс., то есть без малого половина! Что и неудивительно: Северный Рейн — Вестфалия — самая густонаселенная земля, где проживают около 17 млн человек. К тому же по соседству находятся Бельгия, Голландия, Франция, Люксембург. И проживающие в этих странах в приграничных районах люди тоже иногда обращаются за визами в Бонн.
Российскую визу получить достаточно несложно. И в отличие от получения шенгенских виз собирающимся ехать в Россию пока не приходится сдавать отпечатки пальцев.
Дел в визовом отделе генконсульства хватает — и заработавший 4 года назад визовый центр существенно облегчил работу «на окне». Притом что количество сотрудниц, занимающихся обработкой паспортов, осталось на прежнем уровне (4–5 человек). Консульство способно выдавать около 700 виз в день. В сезон приходится работать на пределе возможностей — рекорд был, когда принесли на обработку 2,5 тыс. паспортов.
Побывали мы и в отделе оформления паспортов и консульского учета — здесь занимаются приемом заявлений на продление паспорта или выдачу нового документа.
— Сейчас появились люди, у которых много лет в тумбочках лежал советский или российский паспорт. А сейчас они озаботились получением действительного российского загранпаспорта, — рассказывал «МК» генконсул Владимир Седых. — И тут сразу возникает проблема: поскольку документ давно просрочен, надо запускать процедуру проверки наличия гражданства. Иногда это вызывает непонимание: как же так, у меня был советский паспорт, а меня под проверку подводят! И тем не менее...
А еще при генконсульстве давно и успешно работает средняя школа, в которой учатся не только дети сотрудников. Здесь проходят очное и очно-заочное обучение ребята разных национальностей с разным гражданством. А учат их здесь отличные педагоги со всего бывшего Советского Союза.
В классах немноголюдно, где-то может быть четыре человека, а где-то десять. Что, вероятно, и сказывается благоприятным образом на успеваемости: ЕГЭ сдают здесь очень хорошо.
— Нам тут нравится, — рассказывают школьники. — Особенно когда ездим на экскурсии. Вот, например, побывали в Аэрокосмическом центре в Кельне. А вообще у нас тут каждую пятницу какое-нибудь мероприятие.
В этом году в школе работал политклуб — дети знакомились с историей династии Романовых. И даже устраивали нечто вроде суда истории, обсуждая плюсы и минусы российских монархов.
— Все дети у нас будут учиться по учебникам 2017 года! — с гордостью сообщает директор школы Татьяна Сергеевна Петрова.
На столе у директора лежат колокольчики и ленты — школа в эти дни готовилась к последнему звонку. В этом году выпускаются девять человек. Мы проходим в актовый зал, в костюмерные — там все готово к торжеству.
И хотя из-за парты я вышел уже четверть века назад, я понял, что хотел бы стать учеником этой школы. А окончательно меня поразил такой факт: здешние ученики играют в русскую лапту!
Бонн — Москва.