Благодаря сказочным богатствам в виде несметных запасов нефти и газа крошечное государство Катар с населением меньше чем два миллиона человек пользуется в мире совершенно несоразмерным влиянием. И значительная часть этого влияния носит откровенно деструктивный характер: Катар использует свои ресурсы для поддержки экстремистских группировок и пропаганды не менее экстремистских идеологических течений. Но вот незадача: все, в чем Саудовская Аравия обвиняет Катар, в полной мере относится и к самой Саудовской Аравии.
Глубинный смысл нынешней ссоры между арабскими государствами не в том, что одна сторона конфликта поддерживает терроризм, а другая против этого горячо возражает. Глубинный смысл происходящего в том, что и Запад, и Россия стали заложниками ожесточенной борьбы за влияние в исламском мире — борьбы, смысла которой мы до конца не понимаем и, наверное, так никогда и не поймем. Любая попытка осмыслить ситуацию, оценить ее с помощью привычных для нас критериев неизменно ведет в логический тупик.
Катар и Саудовская Аравия — это государства, которые одновременно являются и полными антиподами, и братьями-близнецами. Саудовская Аравия — это страна-гигант. Ее территория — двенадцатая по размеру в мире. Ниже нее в списке следуют такие обширные государства, как Мексика или Индонезия. Катар — это страна-карлик. Территория эмирата — 158-я в мире по размеру. Для сравнения: крошечный Израиль занимает в этом списке 148-е место, а Черногория — 155-е.
Саудовская Аравия — страна, экономика которой знаменита своей неэффективностью. Читая книги уважаемых экспертов про Саудовскую Аравию, я то и дело натыкался на истории, которые погружают в состояние изумления. Например, еще во второй половине ХХ века пилоты национальной авиакомпании Saudia могли неожиданно для всех прервать выполнение рейса, бросить огромный реактивный лайнер прямо на взлетной полосе аэропорта и спокойно отправиться по своим делам. По контрасту власти Катара умеют очень эффективно использовать нефтегазовые доходы. Государственная национальная авиакомпания крошечного эмирата — одна из самых больших и лучших в мире. Созданная королевской семьей Катара телекомпания «Аль-Джазира» считается одним из самых профессиональных и влиятельных средств массовой информации на планете.
Но при этом и Катар, и Саудовская Аравия — это ближайшие союзники США. И в Катаре, и в Саудовской Аравии господствует ислам ваххабитского толка. Почему же тогда два ваххабитских государства оказались сейчас в состоянии жесточайшего конфликта? Почему коалиция государств во главе с Саудовской Аравией пошла на такие жесткие меры, как прекращение воздушного, морского и сухопутного сообщения с Катаром? Ответ известен каждому на Ближнем Востоке и состоит из единственного слова — Иран.
В глазах властей Саудовской Аравии Иран — это враг и соперник номер один. Как мы знаем, в исламе есть два основных направления. От 80% до 90% всех мусульман в мире — это сунниты. От 10% до 20% — шииты. Ведущая шиитская держава на планете — это Иран. На роль политического лидера суннитов претендует Саудовская Аравия. В силу этого обстоятельства саудовцы смотрят на все происходящее в мире через призму своего соперничества с Ираном. А вот власти Катара, несмотря на свою религиозную общность с саудовцами, смотрят на ситуацию более прагматично и поддерживают с Тегераном тесные контакты.
Это и другие более мелкие «акты непослушания» не раз приводили к трениям между Эр-Риядом (столица Саудовской Аравии) и Дохой (столица Катара) в прошлом. Например, в марте 2014 года саудовцы отзывали своего посла из Катара. Но сейчас Саудовская Аравия чувствует себя особенно уверенно. До своего избрания на пост президента США Дональд Трамп высказывался о саудовцах не слишком доброжелательно. Но, побывав в мае в гостях у местного короля Салмана, Трамп превратился в горячего сторонника саудовской монархии. Можно сказать даже, что Трамп и саудовцы нашли друг друга. В необходимость жесткого противостояния амбициям Ирана нынешний президент США верит не менее истово, чем лидеры в Эр-Рияде. И вот саудовцы решили развить свой дипломатический успех — поставить Катар на место, убедить его пересмотреть свои связи с Ираном и осознать, кто здесь «старший брат».
До этого момента рассказ выглядит вполне связным и логичным. Но готовьтесь. Мы близки к тому, чтобы покинуть территорию логики и здравого смысла — или по меньшей мере здравого смысла в нашем его понимании. Чуть выше я уже сказал: Трамп нацелен на жесткое противодействие Ирану. Но вот, например, на территории Ирака США и Иран объективно являются союзниками. И американцы, и проиранские формирования противостоят в Ираке боевикам запрещенной в нашей стране группировки ИГИЛ. Но это, конечно, пример со знаком плюс. А вот вам, пожалуйста, пример с грандиозным знаком минус.
Почему Запад в Сирии никак не может договориться с Россией о схеме политического урегулирования? Не потому, что Асад — «жестокий и кровавый тиран, с которым невозможно иметь дело». Это все сказочки для наивной западной публики, которой неохота вникать в нюансы. И сам Асад, и большая часть верхушки нынешнего сирийского режима — выходцы из религиозной секты алавитов. Алавиты — секта шиитского толка, которая в силу очевидных причин пользуется поддержкой Ирана и в силу тех же самых причин является враждебной силой в глазах Саудовской Аравии. Альянс с Саудовской Аравией — основа внешней политики не только США, но и других ведущих западных держав, включая Великобританию.
Вот и получается, что в глазах Запада режим Асада — единственная серьезная светская политическая сила, которая борется с ИГИЛ, — тоже является врагом.
Разумеется, нельзя упрощать ситуацию и воспринимать Запад как безвольную марионетку Саудовской Аравии. У ведущих западных стран свои счеты с Ираном, своя тяжелая история взаимоотношений. Но это не отменяет главного. Есть две логики — логика региональных альянсов и логика совместной борьбы на максимально быстрое уничтожение ИГИЛ. К сожалению, эти две логики не просто не совпадают, но прямо противоречат друг другу. Вот почему, несмотря на очевидное совпадение базовых интересов — ИГИЛ хочет уничтожить и нас, и их, — Россия и Запад нейтрализуют в Сирии усилия друг друга.
Иногда это фундаментальное противоречие, лежащее в основе западного курса на Ближнем Востоке, выплескивается в лицо местных лидеров. Конкретный пример — политический скандал, бушующий сейчас в Великобритании после очередного страшного теракта в Лондоне. Бывший премьер Великобритании Дэвид Кэмерон в свое время заключил сделку с второстепенной оппозиционной партией — либерал-демократами. Согласно условиям этой сделки, либерал-демократы поддержали своими голосами в парламенте решение о британских авиаударах по Сирии. В ответ Кэмерон приказал провести расследование: какие иностранные силы осуществляют финансирование исламских экстремистов в Британии.
Доклад с результатами расследования должен был быть опубликован еще весной прошлого года. Но этого не произошло до сих пор. И сейчас — за считаные дни до намеченных на четверг парламентских выборов — оппоненты премьера Терезы Мэй публично бросают ей вызов, громко вопрошая: почему правительство постоянно «откладывает» публикацию давно обещанного доклада? Не в том ли причина, что в документе содержатся скандальные разоблачения о поведении такого «союзника» Великобритании, как Саудовская Аравия? Не знаю, как Тереза Мэй выберется из этой политической ловушки и выберется ли она из нее вообще.
Однако дело, разумеется, не в премьере Великобритании. Дело в фундаментальном направлении на Ближнем Востоке и в том, что нет никаких признаков изменения этого направления. Я не испытываю никакого сочувствия к властям ставшего жертвой большого арабского бойкота эмирата Катар. Правители Катара заигрались и сами навлекли на себя неприятности. Но, к сожалению, показательное наказание маленького, но политически агрессивного эмирата вряд ли станет началом оздоровления политики на Ближнем Востоке. Это не движение к «свету в конце тоннеля». Это локальная драма в рамках бесконечного политического, идеологического и религиозного тупика — тупика, который то и дело аукается кровавыми терактами в разных концах мира.