Признание прозвучало в ходе интервью с американским режиссером Оливером Стоуном. Буквально это звучит так: «Я помню одну из наших последних встреч с президентом Клинтоном, когда еще Клинтон был президентом. Он приезжал в Москву. И я в ходе дискуссии сказал: «Ну, а может быть, посмотреть такой вариант, что Россия вступит в НАТО». Клинтон ответил: «Ну что же, я не против». Но вся делегация американская очень занервничала». Стоун заметил на это, что Россия может попробовать подать официальную заявку на вступление в НАТО. В ответ раздался путинский смех: президент оценил шутку.
Однако тогда, в июне 2000 года, Путин, похоже, совсем не шутил. Серьезность его намерений подтверждает и «библия путинологии» — книга «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным», увидевшая свет в начале 2000-го. В ответ на вопрос, не стоит ли подумать о присоединении страны к Североатлантическому альянсу, Путин, в то время еще и.о. президента, ответил, что считает это вполне возможным — «при условии, что к нам будут относиться как к равноправному партнеру». Хотя речь, уточнил Владимир Владимирович, идет все-таки об «отдаленной перспективе», поскольку на пути сближения придется преодолеть массу проблем.
Впрочем, в качестве примера он привел тогда проблему, которую, положа руку на сердце, вряд ли можно назвать камнем преткновения: «Любой блок, и НАТО не исключение, принимает стандарты вооружений, и это, понятное дело, существенно затрагивает интересы оборонной промышленности». По крайней мере историческому предшественнику Российской Федерации это серьезной проблемой не казалось: в той же беседе Путин напомнил, что в свое время в НАТО намеревался вступить Советский Союз, но «нас туда не пустили». И это тоже не шутка — заявка была подана 31 марта 1954 года.
«Учитывая подходящие условия, вполне очевидно, что Организация Североатлантического договора могла бы утратить свой агрессивный характер, если бы в ее состав вошли все страны — участницы антигитлеровской коалиции, — говорится в тексте соответствующей советской ноты. — Руководствуясь неизменными внешнеполитическими принципами поддержания мира и снижения напряженности в международных отношениях, советское правительство выражает свою готовность совместно с заинтересованными государствами изучить возможность вступления Советского Союза в НАТО».
Но в НАТО не поверили в миролюбие Советов. Сомнения натовцев подробно воспроизводит рассекреченный протокол обсуждения советской ноты в штаб-квартире альянса: «Представляется маловероятным, что советское предложение... носит искренний характер... Основные цели заявки, похоже, в следующем: 1) замедлить и, если возможно, предотвратить ратификацию и вступление в силу Договора о европейском оборонительном сообществе, устранить любую возможность участия Германии в обороне Запада; 2) пропаганда... 3) сбить с толку и, если возможно, разделить членов НАТО».
И справедливости ради нужно сказать, что эти предположения были, похоже, не так уж далеки от истины: полным ходом шла «холодная война», на которой были хороши любые пропагандистские средства. Они соблазняли нас радиоголосами, расписывавшими преимущества жизни по ту сторону «занавеса», а мы их — очередными мирными инициативами. Слишком разными мы были тогда, слишком различными были наши ценности и наши цели, чтобы от подобных начинаний можно было ждать чего-нибудь путного.
Но к началу 2000-х дистанция, конечно, сильно сократилась — пожалуй, до минимального с рождения альянса расстояния. Собственно, это и дало основание Путину помечтать вслух об унификации натовских и российских стандартов вооружения. На тот момент это совсем не выглядело несбыточной маниловщиной. Но потом в силу известных причин натовские и российские пути-дорожки вновь начали стремительно разбегаться. Перекрестком стала война в Ираке. После случился «первый Майдан», «принуждение Грузии к миру», «второй Майдан»... И так далее и тому подобное.
Сегодня, когда отношения вернулись практически к тому же агрегатному состоянию, что и в разгар «холодной войны», рассказанная Путиным история воспринимается как байка, анекдот, первоапрельский розыгрыш. Да, как видим, и сам президент вспоминает об этом со смехом. А затем, посуровев, сообщает, что «НАТО — это внешнеполитический инструмент США», у которых нет союзников, а есть «только вассалы». Какое уж тут союзничество! Не воюем в открытую — и то слава богу. Но никогда не говори «никогда».
На своем историческом пути Россия не раз оказывалась в ситуации, когда идеологически близкие партнеры превращались в вероломных врагов, а на выручку приходили проклинаемые, беспрерывно гадящие «англичанка» и «американка». Со своей стороны и «свободному миру» тоже нередко приходилось поступаться принципами ради помощи со стороны крайне не симпатичных ему «тиранов».
Как гласит известная мудрость, жить захочешь — еще не так раскорячишься. Хотя, конечно, хотелось бы, чтобы подобный повод для дружбы не представлялся как можно дольше.