Меланшон из табакерки
Когда, казалось, ничто уже не могло удивить наблюдающих за ходом предвыборной кампании, Жан-Люк Меланшон неожиданно набрал около 20% голосов по опросам и стал реальным претендентом на выход во второй тур. Во Франции этот кандидат считается мастодонтом политики, хотя россиянам он по большей части не знаком. Лидер крайне левой партии «Непокоренная Франция» в предыдущие годы был обречен на судьбу «вечного кандидата» и держался на плаву благодаря своим левопопулистским лозунгам и ораторским способностям.
Ранее Меланшон сотрудничал с французскими троцкистами, социалистами и коммунистами, но затем избрал свой собственный путь в стане левых. К России политик относится достаточно тепло. Он с пониманием встретил результаты крымского референдума и постоянно критиковал президента Олланда за потакание интересам США.
«Поведение Франсуа Олланда совершенно невыносимо. Мы полностью повторяем позицию США. Более того, мы предвосхищаем их желания», — заявил недавно Меланшон. Он также, будучи евродепутатом, выступил против резолюции Европарламента, осуждающей действия России при взятии сирийского города Алеппо.
«Почему поднялся Меланшон? Механизм достаточно простой: он блестящий трибун, — отмечает президент Центра политических технологий Игорь Бунин. — Сначала он появился на теледебатах и обыграл всех остальных, кроме того, на митингах он был необычайно хорош. Это было начало. Потом все увидели, что у него есть проект, что он честный человек, умеет разговаривать с людьми, и пошло-поехало. А рядом был Бенуа Амон (кандидат от Партии социалистов. — Л.Г.), который запутался в своем социальном и политическом проекте. И Меланшон начал отбивать его избирателей. Весь электорат Амона, конечно, съесть тяжело. Есть люди, которые всю жизнь голосовали за соцпартию. И такое ощущение, что 19% — это предел для Меланшона. Потому что когда он вышел в центр, начало выясняться, что он любит Че Гевару, что он с Уго Чавесом дружил, и так далее. Часть левых избирателей это заставило задуматься».
«Меланшон разительно изменился по сравнению с первыми своими появлениями в этой президентской кампании, — подчеркивает главный научный сотрудник ИНИОН РАН Наталия Лапина. — Он теперь объединитель социалистов, он уже не говорит о национализации, ведь это страшно для большей части страны. Меланшон очень старается и выкладывается, потому что эта предвыборная кампания, скорее всего, станет для него последней».
Макрон раскинул сети
Хотя эксперты и не рискуют называть однозначного победителя, наиболее вероятным следующим президентом Франции они все же считают 39‑летнего Эммануэля Макрона, экс-министра экономики при президенте Олланде, а ныне независимого леволиберального кандидата.
«Во Франции наблюдается полное разочарование в сложившихся элитах, — продолжает Наталия Лапина. — Элита за прошедшие годы утвердилась в своих принципах, в своей стабильности, и мне кажется, она очень довольна своим положением. А вот обществу это не нравится. Последние опросы показывают, что только 11% французов доверяют традиционным политическим партиям. Чего они хотят от элит? Во-первых, они не любят элиты, не любят даже само это слово. Во-вторых, они хотят, чтобы элиты были ближе к народу, были честными. Все устали от коррупционных скандалов.
Этот запрос на новых людей воплотился в Эммануэле Макроне. В стране, где страшно не любят богатых людей, он сделал великолепную карьеру в банке. В стране, где терпеть не могут выпускников Национальной административной школы, он ее закончил. Но поразительным образом Макрон доказывает всем, что он несистемный политик, притом что он в течение двух лет занимал один из центральных постов в правительстве.
Его политическая карьера началась нетрадиционно. Всего год тому назад он создал свое движение «Вперед!», новое для Франции сетевое образование. Это нетрадиционная партия, там не нужно иметь постоянного членства, партийного билета, не нужно платить никаких взносов. Но возникает вопрос: насколько люди, которые заявляют о том, что они сторонники этой партии (а их 200 тысяч), окажутся верными, лояльными?
Сегодня никто не читает политических программ. Судят по внешнему виду и ораторским способностям. Именно поэтому после дебатов одиннадцати кандидатов так взлетел Меланшон. Но у Макрона тоже есть поразительная способность к коммуникации. Программу его никто не читает, смотрят, как он себя ведет. А он очень вырос за последние месяцы, недаром он в юности занимался театральным искусством. У него появилась президентская стать, он начал очень хорошо говорить, его движения стали уверенными».
Остается добавить, что, по опросам, за Макрона в первом туре готовы проголосовать 23,5% французов, большинство из которых — это представители среднего класса и молодежь. Однако всего 62% из них твердо уверены в своем выборе, а значит, в последний момент могут передумать.
Россия в центре внимания
«С точки зрения внешнеполитических интересов России Макрон — самый неблагоприятный кандидат, — замечает профессор кафедры международных отношений и внешней политики России МГИМО Евгения Обичкина. — Он практически антипод глобального проекта Москвы. Ведь это стойкий сторонник евроатлантической глобализации. Но стоит отметить, что Макрон прагматик. И при определенных обстоятельствах, если отношение к России в мире изменится, он будет следовать за трендом. Другое дело, что он вряд ли будет противоречить позиции Соединенных Штатов, касающейся равноправного союза с Москвой в борьбе с ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в РФ. — Л.Г.). В любом случае хуже, чем при Олланде, российско-французские отношения вряд ли могут развиваться».
Конечно, если бы французского президента выбирали россияне, они бы сделали ставку на кандидата от правых «Республиканцев» (бывший «Союз за народное движение) Франсуа Фийона или на лидера крайне правого «Национального фронта» Марин Ле Пен. Консерватор Фийон изначально имел все шансы на победу, но его позиции подкосил скандал. Теперь опросы дают ему около 20% голосов в первом туре.
Французская пресса выяснила, что, будучи депутатом нижней палаты парламента, политик устроил свою жену и детей на якобы фиктивные должности своих помощников. Члены семьи Фийона получили немаленькие суммы из бюджета, но на работе не появлялись. И хотя расследование этого дела еще не завершено, непоправимый ущерб имиджу политика уже нанесен. Но, по словам Игоря Бунина, у республиканца все еще есть шанс победить. Ведь чтобы выйти во второй тур, ему необходимо набрать еще 2–3% голосов, а это вполне возможно.
«Лучше всего взаимопонимание было бы достигнуто с Франсуа Фийоном, — продолжает Евгения Обичкина. — России нужен понимающий собеседник, и он мог бы им стать хотя бы в силу близости взглядов. Фийон — консерватор, и Путин называет себя консерватором, они сотрудничали, когда оба занимали должности премьер-министров. Кроме того, республиканец привержен независимой политике Франции. Но при этом существуют фундаментальные противоречия между российским и французским пониманием глобального порядка. Внешнеполитическое могущество Франции всегда базировалось на республиканском мессианстве, защите прав человека. И это очень важное расхождение. Так что даже если отношения между Россией и ЕС благодаря паре Фийон — Путин наладились бы, они все равно бы характеризовались волнообразным развитием».
Неуверенная Франция
Что же касается Марин Ле Пен, то о ее пророссийской позиции известно всем. Об этом говорит и недавний приезд лидера «Национального фронта» в Москву. «Ее визит в Россию — это стремление еще раз подчеркнуть, что, если она будет представлять интересы всей Франции, она будет действовать прежде всего с позиций здравого смысла и не принесет в жертву евроатлантической идеологии интересы французов и интересы национальной безопасности, — считает Евгения Обичкина. — И очень многое из того, что говорят члены семьи Ле Пен, потом берется на вооружение традиционными партиями, потому что за этими идеями стоят запросы избирателей».
Марин Ле Пен тоже можно назвать «вечным кандидатом». На последних выборах различного уровня ее партия стабильно завоевывает 25–30% голосов, но это не позволяет ей получить представительство в органах власти. За Ле Пен голосуют рабочие, фермеры, мелкие служащие и все жертвы глобализации, против которой она выступает. Кроме того, ее электорат самый «жесткий»: более 85% твердо уверены в своем выборе, и это, конечно, можно считать преимуществом.
Поэтому в пользу лидера «Национального фронта» может сыграть низкая явка. Если неуверенные французы (а около 40% на начало апреля все еще не определились со своим кандидатом) просто не придут на выборы, «железный» электорат Ле Пен обеспечит ей как минимум выход во второй тур, а как максимум — победу. На сегодняшний день данные социологов говорят о том, что она может набрать в первом туре 22,5% голосов и занять второе место после Эммануэля Макрона.
А что же кандидат от социалистов Бенуа Амон? Судя по последним опросам, в первом туре он набирает не более 7,5% голосов, поэтому на его победу уж точно никто не ставит. Хотя нынешняя гонка полна сюрпризов. Как отметил руководитель франко-российского аналитического центра «Обсерво» Арно Дюбьен, очень многие французы будут определяться со своим кандидатом в последний момент — за занавеской на избирательном участке.