Я могу точно сформулировать критерий, опираясь на который, можно безошибочно судить об успехе или провале переговоров госсекретаря США в Москве. Если будет достигнута договоренность о полноценной встрече Дональда Трампа и Владимира Путина (общение «на полях саммита» G20 в Гамбурге — не в счет), то это успех. Если такой договоренности достигнуто не будет, то это отсутствие успеха, за которым может последовать дальнейшая деградация российско-американских связей.
Как я уже писал, политические наблюдатели в Вашингтоне пока так и не определились, как им следует относиться к Рексу Тиллерсону: как к серьезному игроку, который будет оказывать реально значимое влияние на американскую внешнюю политику, или как легковесному персонажу, случайно оказавшемуся на должности, к которой он не приспособлен. Но я твердо склоняюсь к точке зрения: к новому американскому государственному секретарю следует относиться со всей должной серьезностью.
Тиллерсон не любит и не умеет общаться с прессой, и это позволило даме с очевидными дальнейшими политическими амбициями — представителю США в ООН Никки Хейли — закрепиться в роли рупора американской внешней политики. Однако Тиллерсон — это опытный и давно сложившийся управленец, обладающий большим весом в американском бизнес-сообществе и пониманием того, как на самом деле устроен мир. Тиллерсон — государственный деятель без дальнейших карьерных амбиций, которому поэтому нечего терять кроме своей репутации.
Тиллерсон — одна из немногих фигур администрации Трампа, которая может себе позволить такую роскошь как игнорирование сиюминутных внутриполитических соображений. Наконец, Тиллерсон - это человек с чувством собственной миссии в истории, даже с чувством собственной богоизбранности. В своем первом большом интервью в ранге государственного секретаря - не слишком известному изданию Independent Journal Review - он в типично американской манере сказал об этом открытым текстом: « Яне хотел этой работы. Я не добивался этой работы... Моя жена сказала мне, что я обязан это сделать: «Я говорю тебе, Бог с тобой еще не закончил!» Моя жена меня убедила. Она была права. Я обязан это сделать».
Но, держа все это в голове, нельзя забывать о главном: при всей своей влиятельности Рекс Тиллерсон — это не президент, а всего лишь государственный секретарь. Фигура, у которой по определению нет полномочий для принятия наиважнейших самостоятельных политических решений.
В современной истории США был только один государственный секретарь, которого можно было назвать хозяином американской внешней политики — Генри Киссинджер при президентах Никсоне и Форде. Но даже Киссинджеру приходилось использовать все свои таланты придворного, убеждая президентов следовать намеченным им политическим курсом.
К Рексу Тиллерсону стоит относиться как к идеальному посреднику - посреднику, который гордится своим умением находить общий язык с «самыми трудными правительствами мира». Но размотать клубок российско-американских противоречий, разговаривая только с посредником, невозможно. Для этого надо иметь дело непосредственно с первым лицом — в данном случае с Дональдом Трампом.
Конечно, многократное личное общение Путина с Бушем-младшим показало: если ты о чем-то договорился с президентом США, сделку не стоит считать окончательной. Такое в эпоху Буша было много раз: президенты РФ и США о чем-то били по рукам, а потом вице-президент Чейни и министр обороны Рамсфельд размывали и переиначивали сделку.
Но, как показал период холодно-равнодушно-враждебных личных отношений между Путиным и Обамой, отсутствие полноценного личного контакта между президентами — это тоже не вариант. Почему в наследство от Обамы Трампу и Тиллерсону досталась сирийская проблема во всем ее безобразии? Как мне рассказали осведомленные люди, потому, что Лавров раз за разом договаривался с государственным секретарем Кэрри, а потом американское министерство обороны и другие правительственные структуры показывали, что плевать они хотели на эту «бумажку».
Администрации Трампа разнобой в действиях свойственен еще больше , чем командам предыдущих президентов. Уменьшить степень этого разнобоя, не войдя в непосредственный личный контакт с президентом, невозможно. А еще Трамп — это авторитарный микро-менеджер с импульсивной и хаотической манерой принятия решений. И снова против этого возможно только одно «противоядие»: прямой личной контакт с президентом США. Без саммита Путин-Трамп в положительную сторону российско-американские отношения, к сожалению, не сдвинутся.
Если такой саммит состоится, то чуда, естественно, тоже не произойдет. Если вывести за скобки самого Трампа, которого уносит то в одну, то в другую сторону, то в Вашингтоне сейчас наличествует жесткий антипутинский консенсус. Естественно, саммит Путин-Трамп такой консенсус не переломит. Он может иметь только два позитивных итога. Итог первый: декларация двух президентов об наличии у них обоюдного желании возобновить политический диалог. Итог второй: президентские указания различным американским и российским ведомствам работать - или, по меньшей мере, разговаривать - друг с другом по вопросам, которые представляют взаимный интерес.
В обычные времена договоренность о продолжение попыток договариваться можно воспринять как пустышку, отсутствие конкретного результата. Но нынешнее состояние российско-американских отношений обычным не является — даже с учетом того, что мы привыкли противостоять друг другу. Отношения двух стран напоминают сейчас лифт, который сорвался с петель и летит вниз. Разбиться вдребезги этот «лифт» не может — вариант масштабной вооруженной конфронтации между РФ и США большинство серьезных экспертов считает маловероятным. Но вот действовать на манер землеройной машины, раскапывающей все новые и новые глубины ухудшения российско-американских отношений, наш «лифт» может вполне.
Чем, например, опасны инициативы об углублении американских санкций против РФ с помощью законодательных актов Конгресса? Не тем, что на следующий день после их принятия у нас России отключится свет и перестанет работать канализация. Американская политическая система такова, что однажды принятый закон очень сложно отменить. Мы рискуем получить новый закон Джексона-Вэника — закон, который будет действовать даже тогда, когда наши нынешние разногласия из-за Сирии и Украины станут историей.
В период прошлой холодной войны основную опасность представляли инциденты, когда американские и советские вооруженные силы находились на грани прямого боевого столкновения — карибский кризис 1962 года, берлинский кризис октября 1961 года, когда советские и американские танки всю ночь стояли напротив друг друга с ревущими моторами. Возможность случайного боевого столкновения между подразделениями сил РФ и НАТО сейчас тоже наличествует. Но главную опасность сейчас представляет не перспектива глобального вооруженного противостояния двух систем, а перспектива продолжения нынешнего болота.
Единственный способ предотвратить дальнейшее «заболачивание» российско-американских отношений — начать, наконец, разговаривать друг с другом. Разговаривать не по телефону и не по мегафону — диалог с помощью «матюгальника» редко приводит к достижению взаимопонимания. А разговаривать с русскими без прямого и конкретного указания президента сейчас не будет даже американский чиновник высшего звена. Своя рубашка ближе к телу, губить свою карьеру за просто так никому не хочется — про судьбу Майкла Флинна, пострадавшего из-за своих «несанкционированных контактов» с послом РФ Кисляком помнят все. Вот почему я считаю столь важной личную встречу Путина и Трампа.
Америка и Россия вполне могут жить без друг друга. Американцам это дастся полегче, нам - потруднее. Но, спрашивается, зачем замораживать отношения, если у нас объективно есть общие интересы? С точки зрения (запрещенной в РФ) группировки ИГИЛ, и Америка — это сатана, и Россия — тоже сатана. Хлещущие через край ядерные амбиции Северной Кореи опасны для них и опасны для нас. Конечно, сейчас все эти общие интересы находятся в тени наших противоречий. Но, может, если мы не можем разрешить наши противоречия, нам стоит начать говорить о том, что нас объединяет?
« Уровень доверия на рабочем уровне, особенно на военном уровне, не стал лучше, а скорее всего, деградировал — так Владимир Путин ответил на вопрос на телерадиокомпании «Мир» о том, не стали ли отношения РФ и США при Трампе еще более плохими, чем при его предшественнике. Пока этот процесс постепенного исчезновения «надежды по имени Трамп» еще не поздно повернуть вспять. Но «окно возможности» может закрыться очень быстро.
ОБНОВЛЕНИЕ: "Путин встретился с Тиллерсоном в "тайном" режиме"
Читайте материалы "Захарова рассказала, как Лавров отчитал американских журналисток за "базар"