На этой неделе исполняется три года с момента победы русской весны, ознаменовавшейся возвращением Крыма. Всего три года. А сколько вокруг изменений?!
Уже очевидное для всех – европейские санкции, ставшие чем-то повседневным, возымели обратный ожидавшемуся их инициаторами эффект. Давно желаемая средним российским бизнесом протекционистская политика государства по поддержке отечественного товаропроизводителя стала реальностью именно вследствие русской весны. Так что теперь за линейку исключительно российско-белорусской молочки на прилавках магазинов впору благодарить Крым с Донбассом.
Активно дискутируемое последние недели предложение сдвинуть дату президентских выборов таким образом, чтобы она попадала аккурат на 18 марта следующего года, очевидно, материализуется в реальность. Глава ЦИК Элла Памфилова уже заявила об отсутствии возражений на этот счет. И нового-старого президента будут выбирать в символический день – праздник, который подарил стране именно он.
В ближайшие дни будет сказано много (заслуженно) высоких слов о событиях трехлетней давности. Вероятно, ими даже попытаются прикрыть неприятный для власти 100-летний юбилей Февральской революции, приходящийся как раз на 16 марта по новому стилю. Но прежде чем вкушать елей, я бы предложил проанализировать русскую весну и последующие за ней события несколько критичнее. В те дни я был в Крыму в составе международной делегации депутатов, экспертов и журналистов, наблюдавших за референдумом. И видел собственными глазами радость местных жителей от официанток до пенсионеров по поводу грядущего присоединения к России. Её видели все, кто там присутствовал. Тогда, конечно, была пора активных действий – меньше чем через 2 месяца после референдума в Крыму случился референдум на Донбассе. И там, ещё до начала активных боевых действий, когда сельчане в буквальном смысле слова руками останавливая боевые машины украинской армии в своих огородах, тоже мечтали о крымском варианте. Но, увы, история распорядилась по-другому.
Сегодня, спустя три года после событий русской весны можно сделать несколько выводов. Да, мы вернули Крым. И это безусловный плюс. Но на многие годы потеряли Украину. И это безусловный минус. В этот раз «русская реконкиста» на Украине, увы и ах, захлебнулась, не успев толком начаться, не найдя необходимой поддержки ни в Москве, ни на местах. Если вспоминать подробно, главным городом русской весны был даже не Севастополь, который в первые еще февральские дни после переворота в Киеве выставлял блокпосты на въезде в город, не Донецк, а Харьков. Именно в столице Слобожанщины проходили многосоттысячные демонстрации под российскими флагами. Именно там было наиболее пассионарное движение масс. Но в ключевой момент после двух захватов государственной администрации в марте и апреле эти массы оказались без оружия и были очень быстро выдворены из органов власти подоспевшим спецподразделением на паях с приехавшими западно-украинскими националистами. Останься тогда Харьков в руках восставшего населения – и сегодня Украины была бы другой. Или их было бы, как минимум, две – враждующих между собой части бывшей советской республики. Что-то подобное произошло на Донбассе, но масштаб оказался на порядок меньше. Ведь Харьков – это значит, и Одесса, и Херсон, и Николаев, и Запорожье, и Днепропетровск. Окно активных действий в ту весну закрылось почти синхронно календарю – 25 мая с выборами президента Украины, которые были признаны Москвой.
Но самое главное в другом – и Крым, и Донбасс стали лишь реакцией, пусть и ассиметричной, на не нами спланированные события в Киеве – евромайдан и госпереворот. Мы снова защищались, были ведомыми, но не ведущими. Ассиметричность реакций отчасти компенсировала это. Но только отчасти. Из обороны в наступление пока мы не перешли. По итогам имеем тлеющий на многие годы конфликт у самых близких своих границ. И нынешняя история обособления Донбасса и созидания Донецкой-Луганской народных республик внутри Украины многими оценивается положительно именно в силу того, что Донецк всегда был чужероден и антагонистичен Киеву. Потому для умных украинских националистов этот конфликт полезен с целью консолидации собственной, еще очень молодой нации. По большому счету и Харьков с Одессой для них являются идейным и человеческим балластом. Коль скоро, они хотят построить национальное государство по европейским критериям, им лучше избавиться от всего мешающего на этом пути. Другое дело, что глобально они опоздали. Европа наций осталась в ХХ веке.
Несколько иную модель геополитического действия представляет собой ситуация в Сирии. Хочется надеяться, Москва сделала выводы из украинских ошибок и теперь решила играть на опережение. Операцией в Сирии по приглашению действующего президента Асада Путин серьезно спутал карты нашим западным партнерам. Но могли бы то же самое сделать и на Украине? Видимо, на тот момент еще не были готовы. Русская весна перешла в сирийское лето. Политика ассиметричных реакций (на примере Украины) плавно трансформируется во что-то новое. Что конкретно, пока сказать еще рано. Три года – ничтожно малый срок для оценки последствий.
Читайте Исповедь защитника Крыма: как «нормальная девчонка» Поклонская сделала его уголовником