Сто лет уже как Россия живет без монарха. И некоторым кажется, что период междуцарствия чересчур затянулся. Конечно, нельзя сказать, что идея восстановления престола вполне овладела массами, но на днях проект явно перешел в качественно новое состояние: о пользе твердой монаршей руки открыто заговорили и в кабинетах власти. «Сегодня, на мой взгляд, России нужна монархия», — без обиняков заявил глава Крыма Сергей Аксенов. И, похоже, это далеко не единственный представитель правящей элиты с царем в голове.
«Когда нет единоначалия, наступает коллективная безответственность, — обосновал Аксенов свою позицию в эфире телеканала «Первый Крымский». — Поэтому, когда у страны есть внешние вызовы, очаги сопротивления внешние, необходимо принимать в этой части более жесткие меры… Я считаю, что нам такая демократия, в таком виде, в каком она преподносится западными СМИ, не нужна».
Сергей Валерьевич прямо не назвал, кого он прочит на царство. Но намекнул более чем прозрачно, высказавшись за пожизненное президентство Владимира Путина и расширение президентских полномочий. Дело в конце концов не в названии должности, а в ее содержании. Ну а со сменой вывески можно не торопиться. Оставить, так сказать, на десерт. Хотя «император Российской Федерации» звучало бы, безусловно, эффектно и гордо.
Ничто не ново под Луной: в мировой истории можно встретить целый ряд случаев трансформации президента в пожизненного президента, а затем — в монарха. Самый известный, правда, вряд ли можно считать вдохновляющим. Речь идет о Жане Бокассе, провозгласившем себя под конец политической карьеры императором Центральноафриканской империи. Впрочем, прославился Бокасса не столько эксцентричными политреформами, сколько своим рационом. По свидетельству очевидцев, фирменным блюдом императорской кухни было жаркое из человеческой плоти. Нелишним будет также уточнить, что долго Бокасса не процарствовал: спустя два года после коронации был свергнут и едва успел унести ноги из страны.
Пример императора-людоеда показывает, что не все альтернативы западной демократии одинаково полезны. Кстати, вопреки распространенному заблуждению, которое, судя по всему, разделяет и глава Крыма, оная «коллективная безответственность» прекрасно уживается с монархией. Более того, на «бездуховном Западе» этот институт имеет, пожалуй, даже большее распространение, чем в странах, исповедующих «традиционные ценности». Монархического способа правления придерживаются, напомним, Великобритания, Швеция, Норвегия, Дания, Нидерланды, Бельгия, Испания, Люксембург, Испания, Канада, Австралия, Япония… Короче говоря, почти вся «старая гвардия» западного мира. В то время как большинство авторитарных и тоталитарных режимов — Северная Корея, Куба, Сирия, Туркмения, Китай и прочее «прогрессивное человечество» — именуют себя «народными республиками».
Что-то подсказывает, что господину Аксенову более по душе не парламентские монархии англо-шведского образца, а квазидемократические восточные сатрапии. Да он и сам выдал потаенное, говоря, что «сегодня у президента должно быть больше прав, вплоть до, извините, диктатуры».
Как и следовало ожидать, официальной поддержки старших московских товарищей предложение инициативного главы Крыма не получило. Хотя и особой критики тоже не встретило. «Мы живем в свободной стране, — осторожно прокомментировал слова Аксенова спикер Госдумы Вячеслав Володин. — Поэтому каждый может высказывать самые разные точки зрения. Но надо, наверное, смотреть в будущее, а не в прошлое». Президент тоже «без оптимизма относится к подобным идеям», заверил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.
Есть тем не менее основания полагать, что слова Аксенова отражают если не конкретные мысли, то как минимум коллективное бессознательное правящей команды. Переживает она, понятно, не за настоящее, где с единоначалием все в ажуре, а за не столь отдаленное будущее. А именно — за нерешенность «проблемы-2024». Проявляться эта беда начнет задолго до окончания нового президентского срока. Да что там: отголоски приближающейся бури явственно слышны уже сегодня. В том числе, например, канонада развернувшейся войны компроматов, знаменующая по сути начало войны за путинское политическое наследство. В этих условиях в головах наиболее предусмотрительных представителей элиты не могут не рождаться разного рода проекты по предотвращению «разброда и шатания». Большинство из которых исходит из необходимости сохранения Путина у власти. Либо в нынешнем, либо — если не получится — в каком-то ином статусе.
В числе прочего, насколько известно, обсуждается идея конституционной реформы, предусматривающей радикальное переформатирование нынешней государственной конструкции. По итогам предлагаемых преобразований президент будет выполнять ритуальные, представительские функции, а реальные рычаги управления сосредоточатся у главы перестроенного Госсовета, которым, как нетрудно догадаться, будет нынешний национальный лидер. Весьма похожую модель власти практикует сегодня Иран, где руководителем №1 является вовсе не президент и не премьер-министр, а рахбар — высший религиозный лидер.
В общем, свет, как водится, не без добрых идей. Дорог много — выбирай на вкус. Правда, у страны в этом отношении очень плохая карма. Оказавшись на историческом перекрестке, мы почему-то всякий раз выбираем маршрут, на котором теряем в итоге Россию. Поэтому лучше бы от греха не экспериментировать с экзотикой, а предпочесть что-то проверенное временем и более близкое цивилизации, нежели иранская теократия или попахивающее жареной человечинкой ноу-хау императора Бокассы.