Владимир РЫЖКОВ, председатель движения «Выбор России»: «Политическое убийство Бориса Немцова нанесло огромный и непоправимый удар по российской демократической оппозиции. Во-первых, Борис Немцов мог успешно объединять всю оппозицию вокруг общих целей и действий — именно он был основным лидером и организатором массовых протестов на Болотной и Сахарова в 2011–2012 годах. Во-вторых, как опытный политик и отличный экономист, он очень ярко и содержательно оппонировал социально-экономической политике властей. Например, сбылось большинство его оценок и прогнозов из доклада «Зимняя олимпиада в субтропиках», по сочинской Олимпиаде. Сегодня в оппозиции нет никого, кто бы мог работать с экономическим анализом на таком уровне. В-третьих, у Бориса Немцова была высокая известность и авторитет за рубежом. Он оказывал большое влияние на политику других стран. Так, например, он сыграл решающую роль в отмене США поправки «Джексона–Вэника» и принятии ими взамен «закона Магнитского». На такое сегодня никто не способен.
В-четвертых, именно Борис Немцов создал и сделал успешным жанр расследований. Начав с расследования «Лужков. Итоги», он продолжил готовить и издавать массовыми тиражами расследования: «Путин. Итоги» и другие. Эти публикации имели огромный резонанс в стране и мире, реально влияли на политическую повестку страны. Они открывали целые области важной информации, до того неизвестные.
Бориса убили в момент, когда он завершал расследование об участии российских войск в боевых действиях на территории Украины.
Наконец, Борис умел создавать политические коалиции. Возможно, что, будь он жив, демократическая оппозиция сумела бы выдвинуть единого кандидата на президентских выборах 2018 года. Сегодня на это куда меньше шансов».
Илья ЯШИН, член федерального политсовета движения «Солидарность»: «Если бы Борис Немцов был жив, то у нас с большей вероятностью был хотя бы один представитель в Государственной думе. Я почти уверен, что Немцов выиграл бы округ в Ярославле, несмотря на все противодействия, на все палки, которые ему вставляли бы в колеса. Потому что он там работал. Он туда ездил каждую неделю и был, наверное, самым активным депутатом. Постоянно вносил законопроекты, поправки. Некоторые законы, несмотря на то, что он был в абсолютном меньшинстве — по сути, единственным оппозиционным депутатом, — даже принимали в первом чтении. Как, например, его закон о жилищно-коммунальном регулировании. Люди это видели и прекрасно знали, что он действительно эффективный действующий депутат. И получить такого представителя Ярославской области в Госдуме вместо очередного блеклого, бессмысленного единоросса — очень хорошая перспектива для области. Потому что Немцов на федеральном уровне занимался бы не только вопросами большой политики, он сто процентов защищал бы интересы своих избирателей в Ярославле. Как он это делал в областной думе. Мы же начали уже фактически избирательную кампанию, я должен был быть главой избирательного штаба. Мы в январе, за месяц до его убийства, зарегистрировали там предвыборную газету, которая должна была стать механизмом донесения наших идей. И на этом базовом этапе подготовки мы видели, как люди реагировали, у нас была неплохая стартовая социология, поэтому думаю, что у нас были все шансы добиться для Немцова мандата в Государственной думе. И у нас был бы там свой голос. Один, но громкий и четкий.
И я думаю, что Немцов продолжил бы выполнять ту роль, которую он играл еще со времен Координационного совета оппозиции. Он сажал самых разных людей за стол переговоров. У нас с этим большие проблемы: все друг с другом воюют, выясняют отношения, постоянные расколы, расклады. Немцов умел все это преодолевать и забывать все прошлые обиды. Он всегда мог переступить через себя и попытаться заново собрать людей. Думаю, если бы он был жив, то ситуация не была бы такой драматичной и оппозиционный фронт был бы более единым».
Андрей ПИВОВАРОВ, глава Санкт-Петербургского отделения движения «Открытая Россия»: «Если бы с нами был такой лидер, как Борис Немцов, то, безусловно, и выборы прошли бы по-другому, и ситуация, возможно, сейчас была бы иная. Не было бы расколов, а Борис Немцов стоял бы во главе объединенного демократического списка. Он мог найти подход к каждому и погасить практически любые конфликты. Это кажется формальностью, но зачастую конфликтные ситуации не возникали, потому что Немцов мог договориться. Он мог договориться и со Львом Пономаревым, и с Александром Беловым. И, что важно, его нельзя было обвинить в желании прийти к власти и заработать личный пиар, потому что человек уже был на стороне власти и вице-премьером, и кандидатом в президенты, поэтому его фигура не вызывала нареканий.
Были бы совершенно другие выборы в Госдуму, и я уверен, что именно Немцова мы увидели бы во главе списка. Именно такого переговорщика, именно такого авторитета нам не хватает. Сейчас мы понимаем, что удар был нанесен именно в ту ключевую точку, которая была для нас связующей. Раньше мы этого не понимали, масштаб потери мы оценили только позже.
И мне, и многим моим товарищам очень не хватает сейчас звонка с неопределяющегося номера и голоса, который громко поинтересуется: «Ну, что вы там опять натворили?»
Мария БАРОНОВА, глава Московского отделения «Открытой России»: «Спустя где-то 15 дней после убийства Бориса Немцова я отсмотрела огромное количество записей передач за последние 20 лет с его участием и написала Олегу Кашину: «Слушай, я не понимаю, а мы вообще чего постоянно хихикали над ним — про политика из 90-х и прочее? Ты же слышал, что он говорил?» На что мне Кашин ответил, что тоже записи посмотрел и что да, «не ценили».
У Немцова был легкий характер, он общался с огромным количеством людей. Очень часто такие вещи воспринимаются как данность. И люди, которые имели возможность общаться с Немцовым, немножко забывали, что он бывший первый вице-премьер. И конечно, нужно было у него гораздо большему учиться. Вместо этого возникали какие-то мелкие обиды. У меня, например, была такая глупая бабская обида на Немцова, и я ее зачем-то потащила в паблик. При этом, когда я стала работать с Ходорковским, многие представители оппозиции, с которыми у меня были хорошие отношения, объявили мне бойкот. Пока ты рядовой активист, они нормально к тебе относятся, а как только ты начинаешь что-то делать, они видят в тебе конкурента. Я точно знаю, что в нескольких местах было обсуждение: «Какая Баронова, это возмутительно, давайте его отговорим». И оказалось, что в нескольких таких местах Немцов меня защищал. Он был единственным, кто мне тогда позвонил и дал очень важный совет. Он сказал: «Когда тебя оскорбляют, ты обижаешься и окукливаешься; а ты становись политиком, ты должна идти вперед, ты должна со всеми общаться, выстраивать коммуникации, расширять связи. Если кто-то тебя послал, все равно разговаривай с ними. Не ругайся с журналистами и с другими акторами. Сейчас они успокоятся, ты лучше позвони им, предложи проекты. Кто-то откажется, а кто-то будет благодарен. Всегда обязательно создавай круг экспертов, советуйся со всеми и никогда не обижайся. Всем будет приятно, люди любят быть экспертами. И вообще, вот смотри, я сколько лет ходил на «Марши несогласных», когда они никому нафиг не нужны были. Я бы, может, лучше на серфе катался. Но я же понимал, что когда-нибудь все это окажется нужным. Так как постепенно будут появляться новые люди. Поэтому я делал. И ты терпи и делай.
Когда в 2015 году были выборы в Костроме, все дико разругались. Не потому, что кто-то плохой, а потому, что люди просто не умеют договариваться и слушать друг друга. Стороны друг друга в чем-то подозревали, не доверяли, была какая-то конспирология. Такие ситуации бывали и раньше, но Немцов их разрешал. Он предлагал сесть и поговорить. И его были готовы слушать те, кто не слушает даже самого себя. У него был этот моральный авторитет в оппозиции. Он был очень важным коммуникатором, такого коммуникатора сейчас нет».
Полина НЕМИРОВСКАЯ, менеджер правозащитного направления движения «Открытая Россия»: «С Бориса Немцова в 2013-м начался мой путь в политику. Не то чтобы я была его большим фанатом — наоборот, мне казалось, что политики все довольно плохие люди. Мне было 17. Иллюзий не было. Но я поехала на кампанию в Ярославль, потому что как бы опыт и надо же с чего-то начинать. И так получилось, что началось все неожиданно: неожиданно Немцов оказался живым, улыбчивым и приятным человеком. Теперь я даже думаю, что это был плохой старт — потому что на старте я встретила хорошего человека. Человек, из-за которого я поверила, что была неправа. Человек, из-за которого я поверила не только в политику, но и в политиков. Борис Немцов дал мне надежду».